— Ну и ну! — воскликнула женщина с ироническим восхищением. — Да вы просто гений! А вы пробовали поговорить на эту тему с каким-нибудь банкиром? — Вы что, смеетесь надо мной?
Графиня приняла серьезный вид. Пристально стала разглядывать свои руки, словно о чем-то размышляя. Потом проговорила:
— Но одного я все же не могу понять.
— Чего же именно?
— Какого черта вы теряете время, служа в полиции? Из вас вышел бы потрясающий бизнесмен. Мне бы иметь рядом такого человека, как вы.. С нами никто не мог бы потягаться.
— Скажите прямо: вы предлагаете мне стать одним из подставных лиц для ваших многочисленных предприятий?
— Ничего-то вы не понимаете.
Теперь женщина роняла слова не спеша, и тон у нее был такой уверенный, что мог привести в замешательство собеседника. В столовой стоял гул голосов. Лица у обедающих рабочих были изможденные, заросшие многодневной щетиной.
— Тогда, может, вы хотели бы, чтоб я стал вашим компаньоном? — продолжал Каттани. — Что это: попытка подкупа?
Дама повторила с искренней досадой:
— Ничего-то вы не понимаете.
Каттани оперся локтями о стол и устремил долгий взгляд на невозмутимое лицо графини.
— Вы знаете, — наконец проговорил он, — что вы очень симпатичная женщина? У меня бы сердце разорвалось от горя, если бы мне вдруг пришлось вас арестовать.
— Ах, ах, ах... А с чего бы это вам пришлось меня арестовывать? Даже и не надейтесь. Я чиста, как стеклышко. Кого-кого, а меня-то вам не отправить на каторгу.
Губы Каттани раскрылись в улыбке.
— Ну хорошо, — сказал комиссар другим тоном. — Значит, вы чисты. А также и весьма умны. Не в пример всем вашим друзьям-приятелям.
— Умна и полностью лишена каких-либо предрассудков, — добавила она. — Уже в пятнадцать лет я хорошо знала, к чему стремлюсь. Я стала главной любовницей, а потом женой человека, физически мало приятного, но невероятно богатого. Он был старше меня на сорок лет. Я его не любила, но когда он заболел, я пять лет за ним преданно ухаживала.
Она положила в кофе ложечку сахара и тщательно размешала.
— Я была ему многим обязана. Он меня воспитал, образовал, послал за границу учить языки. Я говорю по-английски и по-французски, но не участвую в великосветской жизни. Предпочитаю торчать здесь, самостоятельно вести дела своей фирмы. Работаю с утра до ночи и, думаю, вполне заслужила то, что оставил мне в наследство муж. — Она допила кофе, а потом, склонив набок голову, добавила: — А сейчас моя ошибка в том, что я испытываю интерес к человеку, принадлежащему к тому типу мужчин, который я всегда ненавидела.
— К какому же это типу?