— Все на берег! Франц, хватит спать! С тебя через полчаса горячий суп.
Голова немца вынырнула из трюма и скорчила недовольную мину.
— Что-о-о?! Бегом!
Снова мокнуть никто не захотел и на берег, на ночь глядя, переправлялись на пластмассовой лодочке. Медленно, зато с гарантией. Лодочка сновала туда-сюда, перевозя на берег людей, провиант и кухонные принадлежности. Франц, поняв, что чересчур расслабился, проявил чудеса скорости и всего через час, когда окончательно стемнело, горячий ужин был готов.
«Мда. Не Таня…»
Варево получилось жутко не вкусным. Один плюс — горячее. Согревал этот супчик получше костра. Каждый из измученных докеров проглотил по котелку супа, не обратив никакого внимания на вкус. В посёлок на ночь никто уйти не захотел и, поев, все попадали на берегу, не в силах оторваться от вожделенных лодок.
«Всё! Наконец-то всё! Я. Отсюда. Уйду!»
В животе приятно булькало. Вил развёл для себя маленький костерок, улёгся на камышовую подстилку и, улыбнувшись, уснул.
Ему снились его жена и дочь.
— Докладывай, — Ивану не спалось. — Чего там?
Виталик словно только этого и ждал. Он моментально сел рядом и выдал совершенно невообразимую фразу.
Вроде звучала она на русском, но…
— Брррр! Виталик!
Ваня помотал головой.
— По-русски!
— А… э… из… извините.
Было видно, что нормальная речь даётся Петрову нелегко, но он честно старался, проговаривая слова медленно, часто задумываясь над их смыслом.
— С корабля этого Олег всё ещё в прошлый раз вывез. Здесь весь… э… груз с самолётов. Окна. Лампы. Проводка. Аккумуляторы. Большие. Три штуки. Тросики. Болты и гайки. Мелочь, в основном. Килограммов сто. Ещё этот, Вил, всякой электроники свинтил. Ещё килограмм двести. Да, и это, Иван Андреевич, он мне в посёлке нычку показал. Они в один дом, покрепче, кресел кожаных затарили. Штук тридцать.
«Ага. Первый класс?»
— Потом, не до кресел сейчас. Не пропадут они там?
— Нет.
— Ещё что?
— Хлам. Железки всякие.
Иван кивнул, мол, понятно и, завернувшись в шкуру, тоже лёг спать.
— Ты, Виталя, сегодня не спи. Понял?
Приглушённо звякнул о камень громадный топор зека.
— Базара… э… есть не спать, гражданин начальник.
«Горбатого только могила исправит»
Буксирный трос всё-таки лопнул. Звонко тренькнув, он со свистом рассёк воздух и крепко приложил по спине справлявшего на корме «Беды» нужду американца. Тот взвизгнул и улетел за борт. На его счастье рядом оказался ещё один «засранец» — тот не растерялся и заорал stop, а затем тоже сиганул в море. Несчастного выловили, но на этом беды не кончились. На трофее всё было гораздо хуже. Другая часть троса стальным бичом прошлась прямо по голове одного из пассажиров трофея, сразив беднягу наповал. Вдобавок, погода резко испортилась, налетел сильный и, сука, ледяной ветер и вокруг лодочек, болтавшихся в открытом море, заплясали громадные волны.