— И не говорите, батюшка.
— Что с Алёшкой?
— Совсем плох. Болт позвоночник пробил. Отходит уже.
Второй голос неразборчиво забубнил какую-то скороговорку.
«Похоже молитва»
— Пойду к нему. Присмотри за немцем.
«Немец» — это я? Я — пленный?»
Иван пришёл в себя, но глаза открывать не спешил, прислушиваясь к разговорам. Голова его лежала на чём-то мягком и тёплом, а волосы ему перебирали чьи-то пальчики.
Это было бы здорово, если бы не горящий огнём правый бок и, по ощущениям, полное отсутствие правой руки. В плече чувствовалась тупая боль, а дальше…
«Надо глянуть»
По идее Ваня должен был испугаться, но ему было всё равно.
«Это кино. Это не со мной. Я же просто за маслом поплыл. И всё!»
— Константин Сергеевич, а мы за немцами пойдём?
— На вёслах? Смеёшься? Был бы ветер, а так…
«Значит, ребята ушли. Это хорошо»
Неожиданно для самого себя Ваня успокоился. Даже боль стала легче.
«Раз. Два. Три»
Маляренко открыл глаза. Над ним снова нависали чёрные груди, чуть дальше были видны две головы. Головы на него не смотрели и продолжали неспешную беседу.
— Это он? Дядя Костя? Разрушитель?
Дядя Костя с сомнением покрутил шеей.
— Не похож он на Сатану.
«Чегоооо? На Кого?!»
— И на Разрушителя он не похож.
— Так Настя сказала…
— Молодой! — В голосе «дяди Кости» звякнул металл, — для кого Настя, а для кого и матушка Анастасия Ивановна! Ясно?
— Так точно! Но ведь, дядь Костя, она ж ясно сказала «увидите такую же лодку как у нас — знайте, это ОНИ».
— Да помню я, помню. Севка, ты посмотри на него…
Дядя Костя повернулся к лежавшему на пляже человеку и осёкся. Прямо на него спокойно смотрели два синих глаза.
— Оппа! Севка, девку убери.
Бац! Затылок ощутимо приложился о камни. Перед глазами снова залетали зелёные мухи, а в уши пробился тихий плач девушки и глухие удары.
Ваня сначала закрыл глаза, а потом их снова открыл.
«Консилиум, иху мать!»
Прямо над ним, нависая, сидело четыре человека.
— Да… Кость, хорошо что ты мелкой галькой картечницу зарядил, а то бы убило его на хрен. Доспехи на нём…
Бородатый мужик (впрочем, они все были бородатые) принюхался, сморщился и сплюнул. Прямо на грудь Ване.
— … фуууххх. Вонища. Ну и дерьмо у него вместо доспеха.
— Всё равно побило его порядком. Смотри, — молодой парнишка бесцеремонно задрал кожаный нагрудник Ивана. — Грудь, бок, рука.
— Сломана?
— Не похоже.
Молодой жёстко и сноровисто ощупал кровоподтёки.
«Это не со мной. Это не я»
Боль была, но Иван её контролировал.
— Ишь ты! Терпит, немчура поганая.
— Терпила.
Мужики коротко хохотнули.
— Дядя Костя!
Все дружно посмотрели в сторону.
— Лёшка умер.