Мужики встали и ушли из поля зрения Ивана.
Маляренко закрыл глаза.
— Сссука!
По сломанным рёбрам увесисто приложились.
Маляренко коротко кашлянул и снова потерял сознание.
Очнулся (в очередной раз за сегодняшний день) Ваня оттого что какая то скотина вылила на него ведро воды. Морской, конечно же. А поскольку Иван лежал на спине, да ещё с открытым ртом, то он снова получил возможность поблевать в своё удовольствие. Вокруг загоготали и сильные руки рывком посадили его на пятую точку, прислонив спиной к какой-то опоре.
— Прочухался, батюшка.
Иван открыл глаза. Прямо перед его носом торчало круглое одутловатое и БЛЕДНОЕ лицо с козлиной бородкой.
— Шпрехен зи дойч?
Изо рта этого… «батюшки» вырвался таааакооой смрад, что Ваню едва не стошнило.
— Ду ю спик инглиш?
— Парле ву франсе?
«Да пошёл ты… вонючка!»
Было совсем не страшно. Даже немного весело.
«Ну ты, блин, Фархад Викторович, прав! Все наши дела нам аукаются. Но чтобы вот так сразу…»
Маляренко слегка улыбнулся. В эту самую секунду он совершенно отчётливо понял, что домой он уже никогда не вернётся. Что он УЖЕ умер. А значит бояться УЖЕ нечего. И глупо.
— Батюшка, дайте я его спрошу.
Попа в рясе (!) отодвинул добрый мОлодец и, естественно, также по-молодецки, двинул Ване в глаз.
Ба-Бах! В голове взорвалась новая бомба. Мухи, вместо зелёных стали розовыми и на последних искрах сознания Маляренко услышал грозный окрик дяди Кости.
— Барааан! Ты чего делае…
— Ну чего он?
Константин Сергеевич, капитан лодки и начальник разведывательной партии озабоченно стоял над телом пленного. Тот валялся в теньке уже два часа и в сознание приходить, похоже, не собирался. Не помогали ни обливания водой, ни лёгкие похлопывания на правой щеке, ни даже нашатырный спирт. Сегодня этому немцу досталось по самое немогу.
— Да кажись этот дебил ему кость под глазом сломал. Видите, какая гематома?
Севка был очень встревожен — если они не довезут до отца Петра этого немца живым, то проблем не миновать. Проблем серьёзных и чреватых. Понимал это и Константин Сергеевич. Начальник длинно выматерился.
— Где этот баран? Вася! Ты у меня весь обратный путь с вёсел не слезешь! Гальюн тоже драить будешь в одиночку, понял?!
— Понял.
Вид у Васи был не весёлый.
— Приведи эту девку, пусть она с ним сидит. Бегоооом! Твою мать…
«Опять эта грудь! А красиво, всё-таки»
Ване было не чуждо чувство прекрасного.
— Быр-быр.
Девушка нежно шептала, осторожно прикладывая мокрый пучок травы к левому глазу.
«Таааак! А глаз то не открывается!»
Ваня окончательно открыл правый глаз, внимательно посмотрел на негритянку и улыбнулся.