Не усложняйте, лейтенант, и не выдумывайте. Ни о каком преступлении в кибитке Урака нам не известно, выбросьте эти ваши вещдоки и занимайтесь делом, а не фантазиями. Мне начинает надоедать ваше самовольство!
Сангинову пришлось подчиниться. Биологическую экспертизу по исследованию следов крови могли провести только на основании постановления, утвержденного начальником отдела. Но вещественные доказательства, найденные в кибитке Урака, Вахоб не выбросил.
Через несколько дней после этого разговора с начальником к Сангинову, стуча костылями, вошел Константин Иванович.
— Здравствуй, мил человек! Опять в бумагах закопался. Про меня забыл? Намедни был, говорят, на ферме, а ко мне не заехал. Ну вот теперь сам к тебе собрался.
И гостинец привез. Ходил по тугаям, тигра выслеживал, да вместо тигра нашел...
С этими словами старик положил на стол сверток. Развернув его, Сангинов увидел поношенный пиджак со следами крови.
— Доярки на ферме говорят, что это пиджак Урака. А сам он, слышал небось, пропал. Думаю, отвезу Вахобу пиджак, может пригодится.
Вахоб горячо поблагодарил Константина Ивановича. Если бы старик знал, как он помог лейтенанту.
Сангинов снова пошел на доклад к начальнику. Положил перед ним пиджак Урака, найденный в тугаях.
Кабиров поморщился. Его бесило упорство оперуполномоченного и в то же время он понимал, что Сангинов прав. Следы крови в кибитке шофера, его окровавленный пиджак в тугаях, связь Урака с заведующим магазином,— все это говорило об участии шофера в каком-то темном деле, которое хочешь не хочешь, а придется распутывать.
Не поднимая головы на оперуполномоченного и не читая постановления о проведении биологической экспертизы, Кабиров подписал его, злорадно думая:
«Пусть ввяжется в это дело. Может быть, скорее голову сломает. Если в кибитке шофера ничего не случилось, к обвинению в моральном разложении можно будет прибавить и паникерство, нарушение закона, а если дело серьезное, то его не так-то легко будет распутать. Попотеешь, голубчик! «Мокрые» дела не то, что хлопковые или какой-нибудь обмер-обвес. На чем-нибудь да поскользнешься».
Пододвинув к Вахобу постановление и ровняя карандаши, Кабиров безразлично сказал:
— Посылайте, только едва ли чего получится!
Заключение экспертизы поступило через несколько дней.
— Следы, изъятые в кибитке Урака и на его пиджаке, найденном Константином Ивановичем в тугаях, оказались человеческой кровью, принадлежащей одному и тому же человеку.
Давность этих следов была также одинакова.
«Что же случилось с Ураком, неужели он убит,— думал Сангинов. — Кем? За что? Если что-нибудь с ним случилось в кибитке, то как его машина на другой день оказалась за тридцать километров в райцентре?