— Позвольте мне, Карл Васильевич, — протирая носовым платком лорнет, тихонько произнес Чарторыйский.— Разумеется, факт существования персидской таможня говорит о многом, Но чем мы гарантированы, что эту таможню они завтра не перенесут на Гурген или Атрек? Нужны более веские доказательства в том, что земля туркмен простираются до речки... как ее...
— Кара-Су, — подсказал Муравьев и добавил: — Есть такие доказательства, князь.
— Какие же?
Все замолчали, потому что знали: сие доказать невозможно, и е любопытством уставились на полковника. Он немного замешкался, собираясь с духом, затем произнес:
— Извините, господа, но я вынужден прибегнуть к тем словам, коими был убежден сам. Прошу прощения, если покажется грубым то, что я скажу. Доказательство туркмен бесспорно, ибо на левом берегу Кара-Су располагаются старые туркменские кладбища. Испокон веков они хоронят там своих отцов и дедов. А персидских могил рядом вовсе нет.
— Любопытно! — произнес Нессельроде, к все присутствующие заговорили, зашептались.
Николай Николаевич торжествовал. Довод его был более чем убедительным и получил наслуженную оценку. Однако второй Еопрое смутил полковника. Задал его сам Нессельроде:
— Господин Муравьев, — начал он издалека. — В записке сказано, что турхменцы непримиримо враждуют с перснянами. Очень часты случаи набегов.
— Да, ваше сиятельство, — поспешил согласиться Муравьев. — Они действительно непримиримые враги и потому-то вошли в ходатайство к государю-императору, дабы он присоединил их к России. Набеги с той и другой стороны обычное явление.
— В том и беда, — причмокнул Нессельроде, — набег у туркменцев, что обед. Повторяется ежедневно.
Все легонько засмеялись удачному сравнению вице-канцлера. А он, взяв ноту чуть выше, продолжал:
— Ну, вот примем мы туркменцев под свое покровительство, а они на следующий же день возьмут и нападут на Астрабадский залив. Отвечать будет Россия, поскольку туркменцы наши подданные. Как следствие — международный конфликт. Шах рассердится, что на него Россия напала, англичане подхлестнут Аббаса-Мирзу, и начнется. А нынешняя политика нашего государя, как вам известно, политика невмешательства. Государь не желает воевать ни с кем, тем более с Персией, на границах которой до сих пор еще не наведены порядки.
Довод Нессельроде был более чем основательный, и его тотчас поддержали Кочубей, Чарторыйский и другие.
— Ну, а если предложить туркменам, чтобы они отказались от набегов? — робко вставил Муравьев и застыдился сказанного, ибо присутствующие засмеялись. Нессельроде выждал, пока заседатели успокоятся, погладил щеки и деловито произнес;