— Единственное, чем можно пресечь набеги на Каспийском море в сторону персиян и обратно — это учредить на острове Ашир-ага пограничный пост, разумеется, морской, и всячески предотвращать аламанство. Со временем, когда вся эта кровавая распря прекратится, можно будет удовлетворить просьбу туркменцев. А пока придется ограничиться деловыми связями с ними.
— Карл Васильевич, — перебил вице-канцлера Чарторыйский, — хочу вам напомнить о вторичной экспедиции на Восточный берег. Мнение Комитета по азиатским делам таково, что материал, собранный господином Муравьевым, пока что недостаточен для заведения на том берегу фактории. Многое неясно. Например, где брать лес? Везти из России, или он есть на Балханах? Да и в другом— тоже... Бухта на Красной косе не обследована как надобно.
— Разумеется, разумеется, — согласился Нессельроде. — Об этом я тоже думал. По всей вероятности, господин полковник, — он взглянул на Муравьева, — вам не
придется ехать в Бухарию. Проведете следующее лето в Туркмении. Инструкцией относительно второй экспедиции вас снабдим.
— А как же с туркменами, ваше сиятельство? Что же я им отвечу, когда они меня спросят о решении государя?— забеспокоился Муравьев.
— Скажете, что государь заводит с ними дружбу н деловые связи. Впрочем... Князь, где у вас проект решения Комитета? — спросил он Чарторыйского. Тот вынул из папки бумаги, передал вице-канцлеру.
— Зачитай-ка первый пункт, послушаем, — приказал он секретарю. И тот, нараспев, крутя головой в широком воротнике, прочитал:
— «Генерал Ермолов будет уполномочен принять благосклонно объяснения поверенных, присланных к нему от иомудского поколения туркмен, и объявить им, что государь-император, по милостивому своему расположению к оному народу, соизволяет на участие твердых и постоянных сношений как дружественных, так и торговых, подобно тем, кои существуют е прочими независимыми народами, обитающими в краях, ближайших к империи его величества».
— Достаточно, — прервал чтение вице-канцлер в опять взглянул на Муравьева. — Все ли вам ясно, полковник?
— Да, ваше сиятельство...
— Ну, а полный текст решения мы пришлем Ермолову. И указания относительно второй экспедиции тоже ему вышлем. Итак, господа, васедание считаю оконченным.
Покидали кабинет медленно. Никто не торопился. Муравьеву тоже пришлось задержаться. Те, кто его видел впервые, но слышал о хивинском заточении, спрашивал; с деланным ужасом: «Неужели этот восточный сатрап посмел так обращаться с послом великой России?» Муравьев терпеливо отвечал на вопросы холодновато-вежливых господ и потихоньку шел к парадной лестнице. Вырвавшись, наконец, в вестибюль, он быстро отдал честь какому-то встречному генералу и вышел в массивные парадные двери на площадь. У набережной остановил извозчика, сел в карету и поехал на Каменный остров, к Никите, чтобы вечером вместе отправиться на бал к Трубецкому