— Отработаю, хан... Бери все, мне не жалко. Голова есть, руки есть — богатство себе наживу. А теперь слушай, что тебе скажу, что Кият-ага велел передать. Урусы приплыли. Через две пятницы в Гасан-кули маслахат будет. Поезжай туда, хан.
— А зачем урусы приплыли?— встрепенулся Булат-хан и стал почесывать пятерней круглое лицо с одутловатыми щеками и маленьким носом.
— Не знаю, хан... Плыви, — узнаешь...
— Ладно, спасибо за добрую весть,— сказал Булат-хан, хотя и знать не знал — добро или зло его ожидает в Га-сан-Кули.
Утром Кеймир привел к кибиткам Булат-хана всех своих верблюдов и овец. Хозяин пристально оглядел каждого верблюда, каждую овцу в отдельности, — остался доволен. Батраку он сказал, чтобы не горевал. С кем в молодости не бывало таких случаев. Неудача — наука. Впредь ошибаться не будешь. Женишься, богатство наживешь. А сейчас — пока собирай деньги на калым: ниспошлет тебе всевышний за душу твою добрую и честь самую лучшую девушку.
— Хан-ага,— осмелел Кеймир, — ты ведь обещал отдать мне свою дочь, Тувак-джан. Неужели теперь раздумал?
— Нет, Кеймир-джан, не раздумал, — насупился хан.— Только калым за нее велик будет, боюсь, не по плечу тебе.
— Это уж не твоя забота, хан, — успокоил хозяина Кеймир. — Богатство на калым мне доставать...
— Доставай, там видно, будет,— согласился Булат-хан...
В полдень надвинулась черная, как лужа нефти, туча. Змейкой взыграла сверху вниз молния. Хрястнул гром, проворчал над волнами и закатился за горизонт, где-то у Красной косы. И опять высветила молния — желтая, многоногая, как сороконожка. И опять раскатился гул по небу. И вдруг стало тихо. И крупные дождевые капли застучали по войлоку кибиток, с каждой минутой все чаще и чаще.
Булат-хан высунулся из кибитки. На жирном одутловатом лице страх и радость. Страх от того, что весенний гром и дождь — в сентябре. Радость — колодцы свежей небесной водицей пополнятся.
Во дворе недовольно воротили морды от дождя верблюды. Кони под навесом беспокойно прядали ушами, в глазах — рубины. К кибитке от возвышенности проворно гнал коз подпасок. Лицо паренька искажено испугом. Булат-хан осмелился, вышел из кибитки. Крикнул мальчишке:
— Хей, чолук, брось своих коз! Беги к озеру, скажи всем — пусть идут на Чохрак. Воду собирать будем!
Подпасок, под дождем, сломя голову, кинулся в глубину острова, путаясь в полах длинного намокшего халата. А Булат-хан глянул вверх, подивился «божьему чуду» и окончательно успокоился. «Аллах рабов своих жалует, значит, не прогневили мы его» подумал он и, уперев пухлые руки в крутые бока, закричал храбро: