— К запуску! — скомандовал из кабины Татарченко. — Есть к запуску! — Женя провернул несколько раз пропеллер, поставив его на компрессию.
— Контакт! — громко крикнул Женя и рванул со всей силой за нижнюю лопасть пропеллера.
Ему показалось, что Татарченко не ответил: «Есть контакт!» — и, замешкавшись, Женя не отскочил в сторону, как полагалось. Однако мотор чихнул, мелькнули лопасти, Женя почувствовал удар по плечу… упал.
Проворно вскочив на ноги, не обращая внимания на боль, Женя побежал держать стабилизатор, чтобы самолет не стал на нос, когда Татарченко увеличит обороты.
Мотор запустился с первого раза!
К вечеру плечо заныло, поднялась температура. Раздеваясь спать, Женя обнаружил, что оно здорово распухло. Стыдно было говорить об этом даже Пете. Пальцы двигались, рука с трудом, но поднималась, поэтому Женя решил, что обойдется.
Утром Татарченко привел всех военлетов на стоянку самолетов изучать технику. Женя возился с мотором.
— Зачем это мне надо изучать матчасть, — говорил, загораживаясь воротником от ветра, военлет Кравин. —
Пусть каждый изучает то, что ему полагается. Я ведь не говорю: «Изучай, Птухин, управление самолетом». Оно ему не нужно. Зато пусть Птухин знает мотор и прочие там технические тонкости. Правильно я говорю? — обратился он к стоящим мотористам и военлетам. Наступила тишина.
— А ты как думаешь, Птухин? — спросил Татарченко.
— Я хочу научиться управлять самолетом и стать военлетом. — Впервые Евгений при всех сказал о своих планах.
— Ну а потом, когда станешь военлетом, тоже будешь в железках копаться? — напирал Кравин.
— Конечно, буду! Что здесь плохого, если военлет знает, почему так, и не иначе работает его мотор.
— Постой, Женя! — вмешался Татарченко. — Ты что же, Кравин, потолкался в Каче [Город Кача, где находилась одна из летных школ России] возле офицерства и сам стал бароном. Белые ручки! Это ведь они так делили на белую кость — военлеты и летнабы [Летнаб — сокращенное «летчик-наблюдатель»] и черную кость — мотористы и все прочие. Ты сам-то, помнится мне, не из дворян, а спеси нахватался, как собака блох. А если сядешь там, где нет моториста, так и будешь ждать, когда тебе его привезут, чтобы запустил мотор вашему благородию. Да кому ты нужен такой, если не отличаешь карбюратор от помойного ведра. Лучше тогда вот их научить летать, — показал он на притихших мотористов, — так они и в тылу врага починят севший на вынужденную самолет и улетят. А ты не найдешь, да и не будешь искать отсоединившуюся тягу сектора газа. В лучшем случае сожжешь самолет и уйдешь, а может… Словом, иди с глаз моих, ваше благородие! Может, еще есть летающие князья, графы, архиепископы?