«Глупо, без пользы, на виду у всех продемонстрировать свою безграмотность. Разобьются оба самолета!» — успел подумать Евгений, не связывая гибель самолета со своей. Инстинктивно Женя поджал ноги, потому что самолеты должны столкнуться «животами».
Уже в наборе совсем рядом слева промелькнул огромный самолет Пумпура. Сразу же, перечеркивая, все переживания, захватила мысль о том, что надо снова овладеть инициативой боя.
— Что они делают? Это же два ненормальных! — подскочил военком Пошеманский к командиру. — Кто их пустил друг против друга? — Каждый раз вместе со всеми он приседал, когда самолеты проносились, едва не сбивая шапки с собравшихся на старте людей.
— Ну, сукины сыны, только сядьте, собственными руками башку откручу! — Это была угроза, к которой Селицкий подходил постепенно, по мере снижения высоты воздушного боя.
А вначале командир улыбался, показывая близорукому начальнику штаба: «Вот, смотрите, Маслов, щенята резвятся». Потом быстро «щенята» превратились в «ненормальных», а минуту спустя уже именовались «подлецами». А вот теперь… Пригибаясь к земле, он просто не находил, а скорее, не успевал находить ругательства. «Сукины сыны» адресовалось и тем, кто крутился над их головами, и тем, кто позади командира восхищенно комментировал бой.
Неизвестно, чем бы кончился поединок, если бы на выходе из пикирования Пумпур не услышал резкие хлопки в карбюраторе. Он начал плавно разворачиваться на посадку, сообщая Птухину покачиванием с крыла на крыло о конце боя.
Женя несколько удивился, что знаки на заруливание подает сам командир. Людей на поле было много, и среди них комиссар, начальник штаба, начальник оперативно-учебной части. «Значит, понравилось, — подумал Птухин, — приятно, что командир при всех похвалит их с Петром. Может, даже объявит благодарность…»
Друзья почти одновременно подошли к командиру, вытирая пот. У Жени еще не сошла радостная улыбка с лица, которая опять взбесила командира, почти успокоившегося после благополучной посадки самолетов.
— Тьфу, чтоб вас черт побрал!.. Начальник штаба, ты у нас выдержанный и деликатный, объясни им, а то я за себя не ручаюсь. — Селицкий резко повернулся и пошел к ангару.
По приказанию командира Пумпура и Птухина отстранили от полетов на срок: «Пока не передумаю».
Теперь оба, отбывая наказание, помогали Маслову справиться с новой задачей, поставленной командованием.
Несмотря на приказ начальника ВВС о программах, впервые определявших порядок летной подготовки строевых частей, штаб никак не мог справиться с планированием этой работы. Маслов день и ночь сидел над изобретенными им самим «комплексами» программы, почти ежедневно уточняя их содержание и расчет времени. Сказывалось отсутствие опыта такого планирования, да и сам приказ содержал ряд неточных положений.