отразить удар штыка. Металл высек искры из металла, но Люк уже успел высвободить шпагу и заколоть противника.
От яростного мелькания его шпаги засветился воздух. Ложный выпад в грудь — и у следующего республиканца перерезано горло. Мадлен не заметила, когда был нанесен этот смертельный удар. Следующим, грациозным и легким, как пух движением он распорол шею еще одного нападавшего. Четверо из шести были повержены, когда со стороны двора показались новые республиканцы.
Мадлен хотела закричать, предупредить Люка, но не успела она открыть рот, как грубые руки схватили ее и прижали к стене. Сквозь открытую дверь были видны синие мундиры, вливающиеся в форт через главные ворота. Люк отступил и остановился в дверном проеме их комнаты. Он тяжело дышал, и кровь капала с его клинка.
— Стой, роялистская свинья! — крикнул ему офицер-республиканец, упирая дуло пистолета в подбородок Мадлен. — Сдавайся, или вы оба умрете!
Рядом с ним солдаты заряжали мушкеты. Успевшее подняться солнце блестело на штыках, многие из которых были в крови. Наступил конец, и Люк понимал это. О себе он не думал и готов был погибнуть, унеся с собой еще несколько врагов. Но жизнь Мадлен значила для него больше, чем месть, больше, чем кровожадная ярость, помогавшая держаться на ногах.
— Брось шпагу, и мы пощадим женщину, — повторил офицер.
Конец шпаги Люка неуверенно качнулся, и он медленно опустил оружие. В следующее мгновение они бросились на него, как стая волков, повалили на пол и принялись избивать, потом подняли на ноги и прислонили к стене. Его губы были разбиты, а сквозь пороховую гарь на щеке проступила кровь. Но гораздо опаснее было огромное кровавое пятно на куртке у плеча.
Мадлен, все это время пытавшаяся освободиться, чтобы прийти ему на помощь, наконец, выскользнула из рук офицера и, бросившись вперед, обхватила Люка руками. Но солдаты снова оттащили ее.
— Я люблю тебя, Мади, — сказал он, едва шевеля губами, но она услышала. Впервые в жизни произнес он эти слова!..
Скорбь и ужас помутили рассудок Мадлен, и лишь мгновение спустя она осознала значение произнесенных Люком слов. А в следующее мгновение солдаты уже поволокли ее прочь, не дав ответить ему признанием в собственных чувствах.
Она оглядывалась через плечо и знала, что этот образ Люка, едва стоявшего на ногах, с гордой осанкой, будет сопровождать ее до конца дней. В его глазах застыла ярость побежденного, но отнюдь не сдавшегося человека. От невозможности помочь ему Мадлен закричала.
Не обращая внимания на ее крик, солдаты затащили Мадлен в помещение бывшего склада, где уже находились три женщины, и заперли там. Мадлен посмотрела на пленниц — две из них были совсем молоды: Бабетт и еще одна девушка. Третья женщина, на вид ей было пятьдесят, ухаживала за своим раненым мужем, а когда он умер, задержалась, чтобы похоронить его, прежде чем вернуться к родным. Теперь она боялась, что республиканцы не дадут ей сделать ни того, ни другого.