Вскоре после того как она выходила магистра Жана-Альберта и была за это наказана, вместо того чтобы получить вознаграждение, в ее комнату прокрался Теодор и предложил пересказывать ей все, что он слышит на уроках, и приносить все книги, которые ему выдаются на чтение.
Сначала София не слишком надеялась на помощь ребенка, который едва может говорить на латыни. Но позже приняла его предложение, поняв, что намного хуже сидеть одной в своих покоях, чем слушать мальчика. Кроме того, ей нравилось в присутствии Теодора насмехаться над магистром Жаном-Альбертом, которому она не могла простить, что он, еще слабый после операции, лежа в постели, оговорил ее перед Бертраном, ужесточив наказание.
— Сегодня мы читали Петра Ломбардского, те строки, где он говорит о любви человека к Богу, — рассказывал Теодор. — Он сказал, что любовь к Богу происходит не от самого человека, но приравнивается к святому духу. Следовательно, человеком движет Бог.
— И это все, что мог сказать об этом магистр Жан-Альберт?
— Разумеется, он заставил меня выучить это нравоучение Петра Ломбардского наизусть.
— Кажется, что с его головой после травмы случилось нечто страшное. О, мне стоило вшить ему побольше ума, когда я штопала его несчастную голову! Он что, даже не пытается научить тебя задавать вопросы и комментировать то, что читаешь?
Ее голос звучал нетерпеливо и раздраженно, как всегда, когда она говорила с Теодором, как будто София всячески стремилась показать, что на самом деле не нуждается в ребенке. А он, как и раньше, сжимался под ее строгим взглядом и боялся ее больше всех. Однако со временем он стал дольше выдерживать ее взгляд, поскольку знал, что это он оказывает ей услугу, а не наоборот.
— К этому предложению следует добавить, — гордо объяснила София, — что человеку отказано в свободе воли, что вера в Бога стала делом Всевышнего, что означает, что у Всевышнего есть власть кого-то наделять этой верой, а кого-то — нет. А это в свою очередь означает, что не человек делает выбор в пользу богоугодной жизни или против нее, а Всевышний либо обрекает его на гибель, либо на вечную святость. Кстати: в одном из писем апостола Павла мы читаем что-то подобное — в каком именно?
Она настойчиво ждала ответа. Теодор испуганно молчал.
— Бог мой! — нетерпеливо застонала София. — Если хочешь стать великим ученым, величайшим ученым нашего времени, ты должен знать Библию наизусть. Это письмо Павла римлянам, глава пятая, стих пятый. Сентенции Ломбарда ты тоже должен знать назубок. Где точно находится это предложение о любви к Богу, которое тебе задали выучить?