Раньше, чем София успела ответить, один из мальчиков поднялся в постели.
— Горит, — жаловался он, едва разнимая потрескавшиеся губы, — все в огне. Горит, горит!
— О нет! — снова повторила Аделина, но теперь в ее голосе звучал не запрет, а жалоба. — Он говорит о драконе, который изрыгает огонь... это длится целый день, и я сама вижу его, конечно же я вижу, как он выходит из печи!
Из камина повалил густой дым. Несмотря на то что на улице уже наступила весна, кто-то посоветовал хозяйке следить за тем, чтобы в комнате больных всегда было жарко. Но серый дым только портил воздух.
— Откройте же наконец окна! — во второй раз приказала София и принялась изучающе переходить от одной кроватки к другой, внимательно рассматривая разгоряченных детей.
— Вся надежда только на архангела Михаила! — взревела Аделина, когда в комнату нерешительно вошел Бертран. — Он один может убить дракона. Но вот беда! Мой младшенький еще не крещеный! Ангел никогда не будет бороться за его душу, а дракон будет все расти и расти, а мой маленький будет лежать, пока не погибнет.
София задумчиво покачала головой. Ее беспокоил не жар, а красные пятна на бледной коже.
— Горит! — снова прошептал старший.
Но на этот раз раздраженная Аделина не расслышала его слов. Она проворно кинулась к двери, в которой позади Бертрана появилась круглая, одетая в черное фигура — священник, которого она велела позвать.
— Отец Августин! — отчаянно вскричала она. — Вы должны окрестить его! Вы должны крестить моего маленького прежде, чем он умрет! Потому что если смерть заберет его, а он не будет принадлежать церкви, он угодит в Лимб. Там всегда так мрачно, а вы разве не знаете, как он боится темноты?
— Приготовьте мне ячменный сок! — перебила ее София. — Я постараюсь сбить жар!
— А вы не думаете, — вмешался Бертран, — что можно положить под кровать нож, чтобы он разрезал на две части дьявола, который несет болезнь?
— Если вы хотите, чтобы я помогла вам, делайте то, что я прошу! — грубо ответила София. — Мне понадобится также свиной пузырь, зеленая ромашка и ячменные отруби.
Бертран сначала постоял в ожидании, но потом отстранил священника и вышел из комнаты, чтобы передать ее приказ слугам. Аделина, казалось, окончательно лишилась рассудка. Она опустилась перед священником на колени, обхватила его ноги и крикнула, подняв к нему лицо:
— Сколько серебряных талантов вы хотите за то, чтобы крестить его? Сколько стоят мессы, которые читаются за упокой души ребенка, ведь советуют читать семьдесят месс, чтобы покаяться за усопшего? Сколько вам заплатить, чтобы вы помазали больного ребенка?