– Не прихлопнут – твердо ответил Свенссон – рыбка, она всем нужна. Как хлеб. Война, не война – а кушать хочется.
– Ага. Хочется. Потому ты счас и плывешь – на палочном ходу!
Немцы – это орднунг! То есть, чтобы ничто – мимо кассы! Здесь, в Норвегии, не было таких зверств, как на Восточном фронте – но налогом облагалось все; причем в отличие от большевиков с их продразверсткой, или братков девяностых с их поборами "за охрану", собиралось все до копейки, и никакие оправдания в расчет не брались по определению. Норвежцы, естественно, не были дураками – как учесть, сколько рыбы ты вчера поймал? – но и немцы тоже. Таких как Свенссон, могли остановить в любое время – и по своему усмотрению, забрать любую часть улова (правда, пару самых тощих рыбин обычно оставляли, чтоб с голоду не помер).
Впрочем, менты – они одинаковы, всюду и во всех временах. В конце девяностых, мне пришлось по делу с месяц жить в Питере, у одной дальней родни. Васильевский остров, Шестая линия – и прямо под окнами, у закрытого кинотеатра, самостийный "блошиный рынок". На который раз-два в день совершали налет менты. Лениво покрикивая что-то о "торговле в неустановленных местах", они обходили ряды, собирая оброк в свой карман – надо полагать, по закону! Еще у этой родни в квартире, делали ремонт два таджика – клали плитку в ванной; так вышло, что по завершении, не оказалось под рукой машины чтобы отвести их обратно.
– Тогда на такси дай, хозяин! Уговор был – что отвезешь. И вызови.
– Вы что, оху… ? Отсюда, до Петроградки – пешком добежать, двадцать минут, тем более что лето, сухо и тепло! На трамвай дам – и не борзейте!
– Нет, хозяин, нам нельзя. Милиционер спросит – где регистрация, вот, пятьсот рублей – дальше другой подойдет, спросит – а если в участок, то все деньги, что ты заплатил, найдут и отберут – на такси дешевле выйдет, хозяин! За что работали?
– Тьфу! Ладно, держите еще – вызову счас.
М-да – оставляли, лишь чтобы с голоду не помер. Но для свенсонов, рыба была не одной лишь едой, но и товаром на продажу – за который они только и могли, купить хлеб, одежду, любую нужную в хозяйстве вещь – и топливо, тоже! Потому, сейчас мы сплавлялись, не включая мотор, пользуясь отливом – сам хозяин, его сын и зять, здоровенными дрынами (назвать это веслами, у меня язык не поворачивался, разве что на римской галере), то подгребали, то отталкивались от дна или камней.
– Так даже лучше. Там, на мысу, раньше лоцманский пост был. А теперь немцы свой поставили. Мимо идешь – остановят, обыщут, заберут. Особенно – если с уловом идешь.