– Не приходилось! – буркнул матрос – в год, как та война началась, я малолетком был, как этот вот поэт! В подвале родился – там же вырос. К мамке, пьяные приходили – меня, на улицу, в дождь ли, в снег. А после, на деньги те, она мне – хлебушек, теплый еще! Я тоже, как подрос – добывал, что, где и как мог. Сытых и чистых – ненавидел, люто! В день тот, мне семнадцать стукнуло – и мамка мне двугривенный, на кинематограф. Билет уже купил – до сих пор, обидно! А тут этот, с барышней, в костюмчике, одеколоном воняет, тросточкой меня, хлесь! И говорит, со скукой – посторонись, шлюхин сын, дай пройти! Во мне как взорвалось все – ах ты!!! Хорошо засадил тому в рыло – он аж полетел! Мамзеля в крик – и ей в морду! Городовой подбегает – ну, все, думаю, засудят – и ножиком его, в пузо, хороший ножик был, не раз меня так выручал! И деру, через дворы – а сзади крики, свистки! А дальше что – найдут ведь, знают меня, запомнили – сколько прежде в участок водили! К мамке заскочил, проститься, перед тем как в бега – а она и надоумила: лучше сколько-то лет на службе воинской, чем десять на каторге гнить – и чист будешь перед законом, если добровольно завербовался! Я послушал, год себе приписав – и вот.. Через неделю уже – и война! Нашли меня все ж – бумага пришла, да только сказал наш господин капитан второго ранга – пусть шпаки ордером тем подотрутся! А после меня вызвал – и отделал, как бог черепаху, кулаком и сапогом! И обещал после – это пока лишь завтрак тебе, за то что я тебя, шпакам не отдал – коли плохо будешь государю и Отечеству служить, я тебе такой обед с ужином устрою, пожалеешь, что родился! Что делать – стал смирно, зубы выбитые сплюнул – так точно, вашбродь! Ну, отъелся на харче казенном, даже нравится начало – мечтал по молодости, как гансов разобьем, и я к мамке, унтером бравым, с двумя крестами, любому городовому – в рыло! Только узнал я, что есть такой социализм, при котором – кто был никем, тот станет всем! И случай подвернулся, одному товарищу, из Партии нашей, помощь оказать, какую не скажу, потому как секрет. И что-то расхотелось мне за буржуазию кровь проливать – сумел подсуетиться, чтобы в роту обеспечения перевели, при учебном отряде. А товарищ тот меня крепко запомнил – и в Партию рекомендовал. А с господином капитаном второго ранга – самолично я после счеты свел. За зубы выбитые – и за мамку свою: зарезали ее через месяц, как я ушел. Потому, целью жизни своей считаю – истребить буржуазию как класс. Чтобы, когда небесный фельдмаршал призовет, сказать – меня ты достал, гнида, но и сволочь свою, которую я к тебе отправил, обратно на землю даже ты не вернешь! А значит людям – жить чуть легче, если сволочи меньше по земле ходит.