Марат пал жертвой повальных грабежей и мародерства. Не пощадили никого. По улицам невозможно было пройти, не наступив при этом на труп. Турки скрылись в пещерах под городом, однако франки преследовали их и там, уничтожая серой и огнем, а потом обыскивали погибших, чтобы поживиться. Турки сражались отчаянно, и некоторые даже предпочитали покончить жизнь самоубийством, но не сдаться в плен. Марат пал, и это было, как с ликованием в голосе заявил Пьер Бартелеми, «впечатляющее падение». И снова лидеры франков перессорились из-за права владеть захваченной собственностью. А тем временем положение остальной части армии стало угрожающим, поскольку запасы продовольствия быстро истощились. Трупы турок разрезали в поисках бриллиантов и прочих драгоценностей, которые они могли проглотить. Поползли слухи, что некоторые франки, мучимые голодом, срезали седалищные мышцы с трупов неприятеля, чтобы приготовить их и съесть. Многие спешили насытиться ими еще до того, как они успевали надлежащим образом прожариться или провариться. Ходили также слухи, что ради утоления мучительного голода из близлежащих болот извлекались трупы турок, утонувших при попытке убежать. Однако предводители никак не могли уладить свои распри. Элеонора, Симеон и Теодор выживали, питаясь полосками жесткого козьего мяса и наваристыми супами из различных растений и семян, а тем временем Гуго и Готфрид рассылали по окрестностям отряды фуражиров, впрочем, без особого успеха.
В День Епифании в 1099 году Гуго открыто посвятил всех в свои планы. С помощью своих собратьев, как он их теперь называл, он созвал всеобщий сбор. «Армия Господа» скопилась перед главными воротами Марата в окружении кольца из пылающих факелов. Целый час Гуго хриплым пронзительным голосом произносил страстную речь о том, что им следует немедленно покинуть Марат и выступить на Иерусалим. Епископ Оранский недавно умер, и если других предводителей не найдется, то он, Гуго де Пейен, лично поведет крестоносцев на юг. Однако он и до сих пор желает, чтобы их предводители пошли вместе с ними. Не было бы Марата, не было бы и распрей. Значит, они должны уничтожить этот город. Рядовые воины громким криком высказали свое одобрение, и оргия разрушения началась. Дома, мечети и храмы были преданы огню. Стены и оборонительные сооружения были стерты с лица земли. Граф Раймунд поспешил из своего шатра посмотреть на результаты разрушительных действий. И прилюдно признался в том, что в его убеждениях произошел переворот. Он пообещал, что Марат будет стерт с лица земли до основания и брошен, а сам он, босой и в одной паломнической рясе, поведет крестоносцев на Иерусалим.