— Это — греческий огонь, — повторил Симеон. — Чтобы потушить его, нужен уксус.
Теодор, заслышав это, кивнул головой и включился в оживленный спор, который продолжался до тех пор, пока крик Имогены не вернул их внимание к тому, что происходило на крепостном валу. Она показывала дальше — на Четырехугольную башню, четко вырисовывавшуюся на фоне бледно-голубого неба. Там, между зубцами стены, виднелись фигуры трех женщин с развевающимися по ветру седыми волосами. Их поддерживали люди, расположившиеся сзади. Эти женщины стояли, подняв руки вверх и растопырив пальцы, и, хотя ни слова не было слышно, Элеонора и ее спутники догадались, что старухи произносили заклинания и выкрикивали проклятия. Их фигуры, четко выделяясь на фоне неба, казались зловещими и угрожающими. Эти женщины уже привлекли в себе внимание франкских лучников, которые посылали в них стрелу за стрелой, однако высота и расстояние были слишком велики.
— Это ведьмы! — пояснил Бельтран. — Они всегда сопровождают эфиопов. Я удивлен, что Ифтихар их выставил.
Элеонора прикипела взглядом к этим зловещим фигурам, не слыша восклицаний вокруг себя. Симеон подергал ее за рукав и показал на людей Танкреда, которые спешили на холм, неся с собою раненых. Один из них, Раймбольд Кретон, только и успел добраться до стены, как ему отрезало руку. Она лежала теперь рядом с ним на самодельных носилках. Элеоноре предстояло стать очевидицей даже более мрачных сцен, ибо «Армия Господа» стала готовиться к планомерной осаде. Было решено не начинать никаких атак, пока не будут сооружены осадные орудия, однако на пустынной равнине дерева было мало. В итоге предводители отправили имевшихся в их распоряжении вьючных животных назад, на те лесистые холмы и пастбища, через которые армия проходила ранее и которые лежали в тринадцати милях от лагеря. Для сопровождения и охраны животных был послан отряд воинов. Среди сопровождавших были также лесорубы, которые и должны были заготовить древесину для постройки осадных орудий. Еды также было мало, но наибольшей проблемой стал недостаток воды в этих засушливых землях.
Мучимая жарой и жаждой, Элеонора ходила с бурдюками за бесценной водой к Силоамскому пруду, преодолевая страх перед стрелами, которые выпускали вражеские лучники с Сионских ворот. Теодор разведал всю долину Кедрон, но русло реки было сухим, а все резервуары с водой разрушил противник. Когда стало известно о наличии воды в Силоаме, все в панике бросились к озеру, прежде чем командиры смогли остановить толпу. Люди и животные отчаянно неслись вперед; некоторые даже несли с собой раненых и больных. Прибывших первыми затолкали в воду те, кто пришел позже, а потом на них налетела новая волна людей, оттолкнув в сторону обезумевших коров, быков и лошадей. Сотни ног взбили донный ил; через несколько минут озеро наполнилось взбудораженной и постоянно прибывающей толпой. Люди остервенело пробивались к воде, наталкиваясь на тех, кто уже хотел уйти. Под сотнями ног берега озера расквасились, и оно превратилось в лужу жидкой грязи. Самые сильные сумели пробиться к чистой воде у валунов возле устья ручья, а слабым и больным приходилось пить мутную жижу у края. Некоторые несчастные вместе с водой наглотались пиявок и через несколько часов умерли мучительной смертью. Наконец вмешались предводители. Им с трудом удалось навести порядок и выставить возле воды охрану, после чего они стали ожесточенно препираться о том, что делать дальше.