— Понимаю, но…
— Без всяких «но»! — прикрикнул отец. — Сегодня же сходи к ней, помоги что надо по дому, хоть дров наколи, что ли? Ты знаешь, как женщины умеют ненавидеть? — вдруг прорвало Дмитрия Андреевича. — Небо тебе покажется с овчинку, когда женщина пойдет войной на тебя… И для нее все средства хороши! Потому я ушел, Паша, что хотелось головой в омут! Ее любовь угнетала меня, а уж когда возненавидела — мне жизнь стала не мила. Люди радуются, когда едут домой на каникулы, а я ехал в Андреевку из Ленинграда по обязанности… И эти бесконечные попреки, сцены ревности, оскорбления, угрозы. Я думаю, она и замуж вышла за Карнакова, главным образом, чтобы досадить мне. Не верю, чтобы она его сильно любила.
— Почему она такая?
— Наверное, я отчасти виноват, — сказал Дмитрий Андреевич. — Других учил, воспитывал, а собственную жену не сумел перевоспитать… Это мне и покойный отец говорил.
— Ладно, я схожу к ней, — пообещал Павел и добавил: — Вадим обещал приехать. Все-таки добился своего: стал артистом! Играет чудаков разных. Даже в газете писали о нем.
— Он всегда был артистом, — улыбнулся Дмитрий Андреевич. — Артистом и поэтом.
— Бабушка блинов напекла, ждет нас, а мы тут прохлаждаемся, — спохватился Павел. Он проголодался и от одной мысли о горячих блинах со сметаной сглотнул слюну.
— Хорошо, что вы с Вадимом дружите, — поднимаясь с травы, сказал отец. — Вспоминает он своего родного отца — Кузнецова?
— Что-то не припомню, — подумав, ответил Павел. — Он ведь Казакова называет отцом.
— Федор Федорович — хороший человек, — сказал Дмитрий Андреевич. — Но родного батьку нельзя забывать. Иван Васильевич был храбрым командиром.
— Был?
— Ты разве не знаешь, что он погиб в Берлине? — удивился отец.
— Вадим говорил, что без вести пропал.
— Весть о себе он наверняка оставил… Мы еще о его делах услышим. Убежден, что фашисты за его смерть дорого заплатили. И Вадим может гордиться своим родным отцом.
— Интересная штука получается, — невесело рассмеялся Павел. — Отцы, которыми можно гордиться, бросают своих сыновей…
Дмитрий Андреевич взглянул на сына, но промолчал. Лишь подъезжая к дому, заметил:
— Не будь таким злопамятным, Павел! Чаще всего, когда семья распадается, оказываются виноватыми почему-то отцы… Я не хотел бы, чтобы ты был виноватым перед своими детьми!..