— Мы только слегка поссорились, — повторила она. — У моего… мужа горячий темперамент. Он нездешний…
Вот именно! Валманн почувствовал, как у него сжались кулаки.
— В чем дело? — раздался голос по-шведски.
Из двери, которая, как думал Валманн, вела в гостиную, показался молодой человек. Он был невысокого роста, но чисто скандинавский тип со светлой кожей, голубыми глазами и редкой светлой бородкой, которая заканчивалась смешным острым кончиком на подбородке. На голове у него была широкая вязаная шапочка, вроде такой, как у чернокожих рэп-музыкантов в Нью-Йорке. Мешковатые джинсы болтались на бедрах. В носу и на пальцах виднелись серебряные кольца, а на руках — татуировка. Типично тюремная татуировка. Девушка в страхе уставилась на него, как будто загипнотизированная надписью «Смертельный отсчет», блестевшей фосфоресцирующими зелеными буквами на черной футболке.
— Тебе не кажется, что лучше было бы немного прилечь, Анна?
Он даже постарался придать заботливый оттенок своему приказу. Она механически кивнула.
— Да-а… — Она взглянула на парня, а затем на Валманна и Рюстена, как будто никак не могла решить, кого же она боится больше.
— Они из полиции. Они хотели поговорить с папой, — объяснила она парню в вязаной шапочке.
— Его, к сожалению, нет дома, — сообщил парень в шапочке с наигранной вежливостью. — Он работает недалеко от Конгсвингера, как я полагаю…
— Мы увидели, что девушка поранилась, и спросили, не нужна ли ей помощь, — сказал Рюстен. Валманн порадовался, что Рюстен проявил инициативу, сам он вряд ли смог бы взять себя в руки.
— Ничего страшного. Разве не так, Анна? — Шапочка взглянул на перепуганную девушку с косой улыбкой. — Не правда ли? Анна?
— Да нет… Это был несчастный случай… — прошептала она.
— Ну, вот видите? — Шапочка повернулся к Валманну, как будто почувствовав, что агрессия исходит от него, и это его забавляло. — Обычная семейная ссора, о которой вовсе не обязательно докладывать в полицию. А папочка, как я уже сказал, на работе. К сожалению, ребята.
— И ты ничего больше не хочешь нам сказать, Анне? — Рюстен почти что прокричал ей вслед эти слова, когда она повернулась и направилась прочь.
— Я пойду наверх, — пролепетала она.
— Если ты передумаешь… — Даже у Рюстена появились в голосе железные нотки. Он переминался с ноги на ногу.
— Этого не будет, — провозгласил парень в шапочке, теперь уже без малейшей тени улыбки на лице. — И если у вас больше ничего нет…
— Как тебя зовут? — Валманн остановился на верхней ступеньке лестницы. Рюстен уже шел к машине. Он подумал, что он может противопоставить этой бородатой физиономии, излучавшей теперь столько враждебности, как будто этот парень думал, что своей ненавистью может вытеснить их из двери, вон из дома.