Она сделала широкий полукруг и побежала на запад. Но попала на какую-то другую тропинку. Ей все время приходилось обегать камни и кусты, пока она наконец не выбралась в альвар.
На закате цветущая степь была особенно красива. Светло-коричневая земля впитала в себя весь растаявший снег и теперь казалась лилово-голубой от цветущих фиалок, дикого тимьяна и полевых анемонов. Кое-где виднелись желтые головки одуванчиков. Красиво.
Но что-то было не так. Тишина почему-то показалась Венделе тревожной и даже грозной. Она остановилась, закрыла глаза и пожелала всем цветам и былинкам счастливого дня святого Марка, но не почувствовала привычной теплой волны ответного дружелюбия и понимания. Ее внутреннее зрение куда-то исчезло, все было темно.
Эльфы были чем-то недовольны.
Герлоф сидел, как всегда, посреди газона на солнышке. Там его и застала Карина Вальберг — она почему-то часто выбирала время патронажа именно во второй половине дня в пятницу. Йон зашел с утра и оставил толстую пачку журналов — старые номера «Вавилона» и «Гоморры», зачитанные, или, вернее сказать, засмотренные, чуть не до дыр — поцарапанный глянец обложки, надорванные страницы. Теперь он сидел и изучал их, один за другим.
Он старался брать журналы кончиками пальцев — ему казалось, от них исходит какой-то неприятный запах.
Доктор Вальберг весело помахала ему еще от калитки.
— Добрый день, доктор, — помахал он в ответ.
Она подошла с улыбкой, но, увидев журналы, остановилась как вкопанная.
— Я пришла проверить ваш слух, Герлоф, — сказала она и опять начала улыбаться. — Со зрением у вас, как я понимаю, все в порядке. — Она показала на журналы. — Мне зайти в следующий раз?
— Что вы, доктор. Садитесь, пожалуйста.
— Мне кажется, вы увлечены совсем другим занятием.
Он посмотрел на нее без улыбки:
— Это не то, что вы думаете.
— Я, собственно, ничего не думаю.
— Значит, это не то, что вы не думаете. Мне восемьдесят три, а моя последняя подружка… там, в Марнесхеммете, была не моложе. А потом и она уже стала слишком старой для этих дел… Последние двадцать пять лет я не заглядываюсь на молодых девушек. — Он подумал и решил уточнить: — Двадцать-то точно.
— А почему тогда вы этим занимаетесь сейчас?
— По необходимости.
— Вот как?
— Из научного интереса.
Доктор Вальберг подошла поближе и села. Он продолжал, разговаривая с ней, перелистывать журналы.
— Я пытаюсь найти что-то особенное в этих девушках, но не могу понять, что ищу. Все это выглядит грустно.
Вальберг со скучной миной посмотрела на фотографии:
— А вот я вижу кое-что особенное, и мне это не нравится. По крайней мере, с медицинской точки зрения.