На выезде дорога стала еще уже, а ельник еще плотней. Через километр он увидел указатель в форме обращенной вправо белой стрелы. На указателе было написано: «Морнер Арт АБ» — название принадлежащей Джерри компании.
Он плотно сжал баранку. Хотя Джерри и звонил ему не реже, чем раз в неделю, они не виделись с конца декабря, когда Пер заезжал к нему в городскую квартиру. Джерри отмечал Рождество в полном одиночестве. Никаких знакомых дам не было.
Еще через пятьсот метров лесной дороги вдруг возник плотный ряд кустов туи. Это здесь.
«Осторожно, собаки», — гласила надпись у въезда на участок, хотя как раз собаки-то у Джерри никогда и не было.
Пер заехал во двор, объехал гараж и поставил машину на газоне у большого деревянного дома. Дом был большой и широкий, двухэтажный, построен в виде буквы «Г». Джерри, Бремер и актеры жили там же, где работали; очевидно, съемки велись в длинном крыле, а в коротком были жилые помещения.
Никто ему навстречу не вышел. Ни отец, ни Ганс Бремер.
Пер никогда не встречал Бремера, но с ним обязательно надо поговорить — о будущем. Джерри слишком болен, чтобы руководить предприятием, время закрыть «Морнер Арт» и продать виллу. А Бремеру пора подыскивать новую работу, если он еще этого не понял.
Просторная бетонная лестница вела к входной двери. По обе стороны от двери широкие блестящие окна задернуты гардинами.
Пер вышел из машины и посмотрел на часы. Двадцать минут пятого. До захода солнца оставалось самое меньшее два часа, но было пасмурно, а в густом ельнике уже скапливались тревожные ночные тени.
Под ногами захрустел гравий.
Высокая и широкая наружная дверь. Дубовая или, еще того чище, красного дерева. Подойдя поближе, Пер заметил, что дверь приоткрыта — совсем чуть-чуть, на два пальца. В холле было темно, как ночью.
Он потянул на себя тяжелую дверь и заглянул внутрь:
— Есть здесь кто-нибудь? Алло?
Тишина. Пер нащупал выключатель, но свет не зажегся.
Он оглянулся — во дворе никого не было. Он шагнул через порог и замер.
Ему показалось, что налево стоят две фигуры, словно поджидают именно его, Пера Мернера. Он вгляделся — что за чушь… всего лишь два дождевика.
На полу под вешалкой множество тапок, резиновых сапог и зонт. В темном углу — метровая скульптура черного дерева: изготовившийся к прыжку тигр.
Глаза наконец адаптировались к темноте. В холле четыре двери, все закрыты. Он ожидал почему-то, что воздух в доме должен быть застоявшимся и спертым, но пахло только табаком и немного спиртом. Пирушку они, что ли, тут устроили? Джерри только этого не хватало.