Джерри сделал отрицательный жест.
Пер вздохнул. Он особенно не удивился — лицо не имело значения. У мужчин важна другая часть тела.
— А что он сейчас делает, этот Маркус Люкас? Где он живет?
То же самое механическое покачивание головой из стороны в сторону.
— Но он уже этим не занимается?
Отец никак не среагировал на этот вопрос. Перу казалось, он понимает почему — Джерри и сам уже не работал в отрасли, хотя и не по своей воле.
— И зовут его, конечно, не Маркус Люкас. Или как? Псевдоним, как и у всех девушек?
Джерри кивнул — конечно, псевдоним.
— А как его зовут по-настоящему?
Пустой, ничего не выражающий взгляд.
— Ты не помнишь настоящее имя Маркуса Люкаса?
— Контракт, — неожиданно внятно произнес Джерри.
— Ну слава богу, вы подписали контракт, а в контракте есть его настоящее имя.
Джерри повернул голову и махнул рукой в сторону пролива:
— Дома.
— Хорошо, хоть дома.
Пер покосился на изображение голого мужика.
— Разозлен, — на этот раз внятно сказал отец.
Очень скоро после встречи с Региной Пер наконец сообразил, чем занимается отец: возит молодых красоток в лес и фотографирует их нагишом с мужчинами — и зарабатывает на этом неплохие деньги. Издает целый журнал под названием «Вавилон». Он поехал на велосипеде в Кальмар и нашел в табачном ларьке номер «Вавилона». Большие темно-красные буквы названия, а под ними — снимок девушки, очень похожей на Регину. Он украдкой сунул журнал под майку, приехал домой и спрятал под матрасом.
Когда Анита легла спать, Пер достал журнал. Страница за страницей — голые улыбающиеся девушки, белая кожа блестит под солнцем или в свете студийных софитов. Все блондинки, хотя некоторые, кажется, в париках.
На одной из фотографий он заметил облачко табачного дыма, и сразу понял, что Джерри стоял где-то рядом. Он словно услышал кашель Джерри и его хриплый голос:
— Покажись как следует… отклячь попу, титьки выпяти… ты что, стесняешься, что ли?
Девушка на этом снимке была очень похожа на Регину. Пер уже понимал, что он должен почувствовать возбуждение, но он не чувствовал ровным счетом ничего — смотрел только на струйку табачного дыма…
Пер поежился от знобкого весеннего ветра и постарался отмахнуться от воспоминания.
Итак, единственное, что мы знаем точно о Маркусе Люкасе, — что он здоровенный амбал.
Он взял журнал указательным и большим пальцами и, глядя в сторону, протянул отцу:
— Спрячь это… а еще лучше выкинь. Я пошел будить близнецов.