Она представила, что отныне ей придется разговаривать с самой собой. "О чем вот только? " - думала она. Придумать ей ничего не удалось, и она испугалась, что сама с собой она сможет только молчать.
И те редкие подарки, которые ей еще предстоит получать, она будет
дарить самой себе.
Солнце светило ей в лицо. "Ну хоть солнце никуда не делось", - подумала она мрачно. И в этот момент солнце скрылось, и вокруг нее сгустился туман.
Белка сидела под буком, и одно мрачное предчувствие в ней сменяло другое. Чувства были совершенно дурацкие, от них у нее заныли голова и ноги.
Белка почувствовала страшную усталость и решила прилечь.
Когда она проснулась, был уже полдень. Светило солнце и слышался шорох крыльев - это мимо пролетала Цапля.
- Цапля! Да Цапля же! - закричала Белка, вскочив с места и размахивая руками, как мельница. Но Цапля не обратила на нее никакого внимания. Немного спустя Белка заметила Ежа, возившегося в кустах напротив ее бука, и услышала, как где-то вдалеке ойкнул Слон, стукнувшись о дерево. А потом она увидела Муравья.
- Муравей! Муравей! - завопила она, подбегая к нему. Муравей брел
неровной походкой.
- Привет, Белка, - прохрипел он.
- Ты где был? - воскликнула Белка, хлопнув его по плечу.
- Чтоб я знал, - покачав головой, признался Муравей.
И Мотылек, который с трудом поспешал за ним, подтвердил:
- Мы и сами не знаем.
Белка прекратила расспросы. Одна мысль билась у нее в голове: они здесь, они вернулись!
Она побежала домой и перетрясла все свои запасы, чтобы отпраздновать что-нибудь со всеми вновь обретенными - неважно что. Она наполнила тарелки, налила стаканы, похлопала каждого по плечу и попросила больше не исчезать.
Они должны это пообещать, все до единого.
ЭТО БЫЛО в разгаре лета. Белка сидела за столом на верхушке своего бука.
Муравей где-то путешествовал, и, возможно, на возвращение его рассчитывать уже не приходилось. "Почти наверняка", - сказал он перед уходом.
Белка опустила голову на руки.
Было очень тихо.
Белка думала о Муравье и о дальних далях и о "почти наверняка" и о "никогда".
"Приуныла я что-то, - подумала она, - это уж точно. - Она осмотрелась.
У ее стола тоже был унылый вид, и у окна, и у синего неба за окном, и даже у солнца, высоко в небе. Неужто все что угодно может приуныть? " – подумала она.
Внезапно вокруг нее раздались голоса: "Вот мы, например, очень даже можем приуныть".
Белка с изумлением огляделась вокруг. По стенам катились крупные слезы.
"Стены мои", - подумала Белка. "Ага", - всхлипнули стены, тихонько