Снаряженный в дорогу, Игорь мало чем выделялся среди знатных дружинников, разве что меч у него на боку да сбруя на его белом коне сияли золотом и каменьями драгоценными. Моложавый еще, коренастый, с длинными свисающими усами и окладистой рыжеватой бородой.
Глянул он на Векшу пристально, пронзительно и, не отводя от него серых властных очей, молвил:
- Кое-что слышал о тебе, остальное сам поведаешь. Снаряжай коня, сопутным будешь мне до Киева.
И вот они уже скачут на конях рядом. Векша рассказывает князю все: и как к гостю нанялся, и как печенеги на них у днепровских порогов напали и продали корсунцам, и как служил у царя ромейского, и как сбежал из Греччины. Напомнил и о пленниках, что и поныне на чужбине маются, умолял князя выручить их из неволи.
Князь же молчал, нахмурившись, словно бы и не ему все это рассказывалось, и не понять было - слушает он Векшу или о чем-то своем думает.
О том, чтобы князь послал его служить на сторожевой курган, как советовали дозорцы, не сказал. Опротивела, ох как опротивела Векше в Царьграде ратная служба! Ненавистны стали и одежда железная, и оружие. Предпочел бы как можно скорее вернуться домой, пойти босиком за оралом по пушистой земле, беззаботно полежать на меже, послушать шелест трав, шум пущи, тоскливое воркованье горлинок в ней.
И пусть не осудят его за это дозорцы - ведь он не трус. Когда для Руси настанет тяжкая година, он первый возьмет в руки меч и встанет на ее защиту.
Разве что отца и матери уже нет в живых, а Яна не дождалась - лишь тогда снова как-нибудь добьется до князя и попросится...
Однако Игорь внимательно слушал молодца. А когда тот высказал все, сам начал расспрашивать его про Царьград, про царя, про его воев, про ратное уменье и еще пуще хмурился, Векшины ответы выслушивая.
Когда к вечеру подъезжали к одной из княжеских весей на полпути к Киеву, где дружине предстояло остановиться на ночлег, князь спросил:
- Дальше как мыслишь жить?
- Домой к отцу-матери вернусь.
- Состояние там свое имеешь?
- Состояние, великий князь, у древлянского смерда известное: топор и рало да к ним рук пара, - ответил присловьем.- Зимой дерево рубим, весной и летом пни корчуем, лядину скудную засеваем, чтобы хоть ползимы прокормиться. Недоимки и дань медом, воском, мехами платим. На небо, на Даждьбога некогда глянуть...
- "Топор и рало да к ним рук пара..." Хм... Присловье красное, - скривила усмешка губы Игоря.- А где же голова? Лишняя, наверное?
- Некогда нам, смердам, великий княже, о голове заботиться. Да и сил нет, потому как...