Эллис наверняка был новеньким в отделении особого содержания. Эйвери лениво подумал, что же такого натворил Эллис, чтобы сюда попасть, — впрочем, он знал, что рано или поздно такая информация просачивается, как бы стукач или педофил ни старался ее скрыть.
— Сигарету? — предложил Эйвери.
— Не, спасибо. Не курю.
Эйвери быстро оглядел Эллиса. Высокий, крепко сбитый, с приплющенным по-гангстерски носом и внимательными карими глазами, опушенными неестественно длинными ресницами. Эйвери не знал, что это были последние глаза, которые видели в своей жизни двое банковских служащих. Впрочем, его бы это и не волновало. Он знал лишь то, что первая за несколько лет попытка заговорить с товарищем по несчастью увенчалась успехом.
— Дурацкая привычка. Сам держу их, только чтоб было что предложить.
Эйвери и на самом деле купил полпачки «Бенсона» у Энди Ральфа как раз для такого случая.
В других обстоятельствах Эйвери охотно завершил бы беседу. Он не нуждался ни в компании, ни в разговорах. Но теперь у него была цель, и он должен приложить усилия для ее достижения.
Это и впрямь было усилие. Казалось, впервые в жизни Эйвери напрягал свой мозг с целью изобрести фразу, годную для начала разговора. Чтобы она не казалась подозрительной. Чтобы она не выглядела странной. В конце концов Арнольд Эйвери — ошибка природы, серийный убийца, аутсайдер, не соблюдавший никаких правил, кроме им самим установленных, — поднял лицо к грязным световым люкам, едва пропускающим дневной свет, и выдавил:
— Кошмарная погода.
Эллис изогнул бровь, не зная даже, как отреагировать на подобное заявление.
— Для тех, кто снаружи. — Эйвери натужно улыбнулся.
По счастью, Эллис это проглотил — он фыркнул в ответ:
— Повезло нам, что мы здесь.
Эйвери еще немножко поулыбался, давая Эллису понять, что оценил шутку. Ну и дебил.
Эллис был новеньким. Он мог знать, что делать с отпечатком ключа. Мог и не знать. Но ведь мог и знать…
— Арнольд, — протянул он руку, точно адвокат на конференции.
— Син, — ответил Эллис.
Рука Эйвери почти утонула в огромной лапище. Ощущение ему не понравилось — Эйвери не любил чувствовать себя слабее. Но он заставил себя снова улыбнуться.
— Еда здесь дрянная, — сказал Эллис, предоставляя Эйвери новую информацию.
Информация заключалась в том, что Эллис пробыл здесь недолго (и именно потому заговорил с Эйвери) и вообще не так давно в тюрьме, потому что иначе он знал бы, что еда в тюрьмах дрянная всегда. Сам Эйвери перестал мысленно жаловаться на тюремное питание уже очень давно, и ему казалось странным, что для кого-то это знание — новое, не въевшееся в само их существо, как способность дышать или сексуальные предпочтения.