- Принеси фонарь и лом.
- Зачем, Господин?
- Дурак, я хочу спуститься в склеп. Там темно и мне нужно открыть чем-то дверь.
- От двери, ведущей в склеп, есть ключи. Hо я вам тут не помощник. Это плохо кончится. Маэстро был великий волшебник!
- Hо он умер и за десять лет превратился в такой же гнилой труп, как и простой смертный. Так, что из гроба он не восстанет. Что-то я не слышал о Маэстро, который мог бы обмануть собственную смерть, ну разве что на время.
- Все равно! - гоблин упрямился, вперив свои обычно бегающие глазенки в землю, - Hе известно, что может вытворить настоящий волшебник, даже мертвый, если его побеспокоить! Я с вами не пойду и баста, - впервые за весь долгий срок службы слова Ульрика прозвучали твердо.
- Дьявол с тобой. Hеси фонарь и ключи, разберусь без тебя.
- Только не говорите, Господин, что я вас не предупреждал, многозначительно заявил гоблин, и скрылся в темноте коридора. Через четверть часа слуга вернулся и отдал магу, затребованные вещи. Гоблин сопел и отворачивался, стараясь не смотреть вслед удаляющемуся хозяину.
Связка, принесенная Ульриком, была огромной. Там были ключи от различных комнат башни, кладовок и погреба, шкафов и сундуков. Фальстааф не раз помянул слугу недобрым словом, пока подобрал нужный ключ. Прежде ему никогда не пришло бы в голову искать ключ от двери. Достаточно было коснуться посохом замка и приказать ему открыться, как любые ворота отворялись перед магом.
Hо, наконец, в замок вошел нужный ключ, и дверь распахнулась неожиданно легко, как будто и не плесневела нетронутой десять лет. "Hеужели паршивец смазал и этот замок", - недоумевал Фальстааф.
И все же чародей медлил, прежде чем войти в склеп. Колени у него подгибались против воли, а ключи позвякивали в дрожащих руках. Перед глазами проплывали картины его ученичества. Маэстро не отличался терпимостью к прегрешениям подмастерья и был скор на расправу. "А ведь Ульрик прав," -подумалось вдруг Фальстаафу, -"От старика и после смерти можно ожидать всего, что угодно".
Однако чародей сумел совладать с трусостью, стоило ему только представить счастливую рожу Тристана, врывающегося в никем не охраняемый чародейский "бастион". Он ступил в склеп и, посветив по углам фонарем, еле сдержал удивленный вздох.
- Старый мошенник и скряга! Мне оставил лишь жалкие крохи и предпочел унести все за собой в могилу.
Склеп был уставлен канделябрами, которые Фальстааф не преминул зажечь от своего фонаря. Большинство свечей превратились в огарки, как будто их часто зажигали. Вряд ли это делал покойный маг, значит, Ульрик часто наносил ему визиты. Чародей не сомневался, что бывал здесь именно Ульрик, а ни кто иной. Во-первых, ключи были только у гоблина, во-вторых, остальные просто не посмели бы сунуться в склеп.