Значит, придется его впустить. На улице слишком холодно, и где ему сейчас искать такси?
— Заходи. — Николь была поражена его ужасным видом. — Почему ты пил?
Девлин протянул руку к ее волосам, затем опустил.
— Потому что ничего другого в голову не приходило.
— Думаю, нам лучше присесть. — Николь потянула его за собой, удивившись тому, как легко он позволил ей это сделать. — Что происходит?
Он безвольно опустился на диван, расставив колени и положив руки на бедра.
— Я сказал отцу, что ухожу из банка, — ответил он.
— Ничего себе! Уверена, для него это был шок.
Девлин фыркнул в ответ. Он был настолько не похож на себя прежнего, что Николь с трудом верилось, что этот Девлин и тот, которого она знала прежде, — один и тот же человек.
— Ага, именно поэтому я позволил ему немного поворчать насчет соблюдения традиций. Ответственности. Обязанностей. Чувства долга.
— И что отец?
— Я вынужден был повесить трубку.
— Понимаю.
— Он перезвонил через пару часов. Сказал, что совет директоров решил назначить меня начальником отдела недвижимости. В этом случае я получаю власть и независимость.
— Хорошо. — Он пристально на нее посмотрел, и она осторожно переспросила: — Или не хорошо?
— Я никогда не работал нигде, кроме банка, принадлежащего моей семье. Но поверь, Николь, я способный. И хочу доказать это себе и другим. Я хочу утонуть или отправиться в свободное плавание.
— Очень похоже, что ты собираешься это осуществить. — Николь погладила его по руке. — Значит, поэтому ты и выпил?
— Нет. Выпил я из-за тебя. Я ничего не могу придумать.
Все еще не понимая, о чем речь, она недоумевающе покачала головой.
— Я не знаю, что мне делать, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы мой ребенок родился внебрачным. Я говорил тебе, что он — мой…
— Она, — автоматически поправила Николь.
Девлин даже не улыбнулся.
— Я хотел, чтобы ты выбрала кольцо. И обещал, что всегда буду о тебе заботиться. — Он провел руками по лицу. — А потом я увидел ультразвук. Знаешь, после этого все показалось мне таким настоящим…
— Настоящим?
— Я вижу, как меняется твое тело, и понимаю, что внутри тебя растет ребенок. Но когда я услышал его сердцебиение, посмотрел снимки, увидел, как двигаются ручки и ножки, все вдруг стало для меня настоящим. Мне захотелось защищать и любить его, и быть совершенно другим папой, нежели мой отец. — Он в упор смотрел на нее. — И я понял, что влюблен в тебя. Я не понимал, что это любовь, до тех пор, пока ты не ушла. А теперь… у меня тупик. Даже не представляю, как уговорить тебя выйти за меня замуж.
Николь захлестнула волна небывалой радости; она с трудом могла что-то видеть сквозь слезы, застилавшие ей глаза.