– Так точно! – оторвался от панорамы начарт. – Дивизион выполняет стрельбы с открытой огневой побатарейно. Поражение целей по нормативам.
– Кто комдив? – Авестьянов приник к нарамнику панорамы, заняв уступленное Андрияновым место.
– Дивизионом командует подполковник Эшшольц…
– Николай Карлович? Наслышан, наслышан…
– Он самый, господин генерал-лейтенант. Эшшольц – один из лучших артиллеристов нашей второй армии. На последних армейских соревнованиях занял первое место среди комдивов.
– Остзеец? – поинтересовался Авестьянов. Про артиллерийские соревнования, прошедшие в середине марта он уже знал от Колохватова. Интересно, как пишется фамилия Эшшольц на немецком? Eschscholtz? Фамилии, как известно, под правила не всегда подпадают.
– Никак нет, не остзеец, – ответил Андриянов. – До гражданской жил в немецкой колонии в Таврии.
Местность в панораме выглядела как лунный пейзаж. Земля ещё не покрылась травяным ковром, ни деревьев, ни других ориентиров. Все холмы и неровности давно срыты и перепаханы снарядами. Ориентирами при корректировке огня служили реперные разрывы старых шрапнелей. В километре левее от дивизиона мелькали ало-красные трассеры 37-мм зениток, батареи зенитной роты упражнялись в настильной стрельбе по движущимся мишеням. Артполк в это время очередной раз менял позиции.
– Передайте Эшшольцу мою похвалу, Борис Александрович.
– Есть, передать похвалу! – щёлкнул каблуками Андриянов и вновь занял место у стереотрубы.
Авестьянов покинул артиллеристов и едва не столкнулся с Колохватовым, обменявшись с ним междометьями и улыбками.
– Прибыл эскадрон, господа! – возбуждённо объявил ввалившийся на НП адъютант Комелева.
– Вольная птица принеслась… – прошептал Григорий.
– Кто принеслась? – спросил Колохватов.
– Это я о своём, Нестор Иванович, не берите в голову… С утра хочу на это чудо расчудесное посмотреть.
– На кирасы? Мне этими кирасами все уши прожужжали.
Эскадрон кирасир приближался к НП во взводных колоннах. Издали ничего примечательного в нём не было – с виду обычные кавалеристы в полевой форме. Однако чем ближе подходил эскадрон, тем заметней становилось отличие от остальных конников. Собственно, отличие и было всего одно – непривычный вид защитных шлемов, делавших головы непропорционально большими. Не то чтобы совсем уж, но визуально заметно. Если не обращать внимания на шлемы с опущенными на лица броневыми личинами с широкими прорезями для глаз – для удобства обзора, конники ничем внешне не отличались от тех же улан. Те же АВС-36 или АФТ-34 за спинами, те же шашки, те же укороченные шинели. Но под шинелями скрывались тяжёлые кирасы, запущенные в серию сразу на двух заводах: на петроградском механическом и ижевском механическом.