Мистер Джордон мрачно проворчал что-то невнятное.
— Что за чушь, — загундосил он. — Мне всего шестьдесят. А это что такое? Опять это молоко противное? Не хочу, унеси!
Миссис Джордон спокойно поднесла стакан к его губам.
— Ну, Гарри, не будь как маленький. Ты самый несносный пациент на свете — потому что раньше никогда не болел.
Лиз улыбнулась — она любила мистера и миссис Джордон. Они были такие славные и так преданно служили друг другу. Ей казалось, будто она знает их уже много лет. Лиз не могла поверить, что прошло всего десять месяцев, с тех пор как она впервые переступила порог и сообщила ему, что назначена ветеринарным врачом к нему в клинику.
Мистер Джордон выпил молоко, скривившись от отвращения, и поднял глаза на Лиз:
— Так ты говорила, что собираешься куда-то ехать? Еще перед тем, как принесли телеграмму?
— Да, есть пара срочных вызовов. Мистер Эдвардс просил осмотреть его поросенка — он боится свиной лихорадки, потому что тогда ему придется прививать все стадо. И еще из «Уиндлшема» звонила какая-то мисс Грэшем, насчет лошади, которая поранилась о колючую проволоку. Она очень волнуется, что у лошади будет заражение крови. А мистер Дунан еще не вернулся с рынка, поэтому я решила поехать сама. Уиндлшем как раз по дороге на ферму Эдвардса.
Мистер Джордон нахмурился:
— Мне кажется, для тебя это сложно — два таких серьезных случая. Ты уверена, что справишься сама? — Он покачал головой. — Да, поскорее бы уж племянник приехал. Ну ладно… отправляйся и посмотри, что там такое. На всякий случай сделай лошади укол пенициллина, если есть реальная угроза заражения крови.
— Хорошо, — ответила Лиз. — Постараюсь сделать все, что можно, мистер Джордон.
— Вот и умница.
Она торопливо сбежала по крутой дубовой лестнице в холл, выложенный красной плиткой, чувствуя, как у нее потеплело на сердце оттого, что мистер Джордон так доверяет ей.
Дом был старомодный, высокий. Все в нем было тяжеловесным, солидным — от богатой, натертой до блеска мебели из красного дерева, которая принадлежала еще отцу мистера Джордона, а до этого его деду, до массивных дубовых стропил на потолке и на лестнице.
Лиз распахнула тяжелую дверь, ведущую в кабинет. Ветеринарный кабинет был под стать всему остальному в этом доме — внушительных размером квадратная комната с массивными застекленными шкафами из красного дерева и огромным рабочим столом. Низкое окно выходило на конюшенный двор, мощенный булыжником.
Лиз начала собирать небольшой чемоданчик, проверяя каждую вещь, прежде чем положить ее туда: марля, перевязочный материал, пенициллин, шприцы. Она закрыла чемоданчик и вышла через другую дверь, которая вела во двор. Там были денники для лошадей и пара водосточных канав. Наклонная дорожка вела к другим стойлам, позади конюшни, где временами размешали больных лошадей.