Это длилось минуту. Но ей почудилось, что прошли века. Лиз чувствовала себя так, словно в ее душе взорвалась атомная бомба эмоций, разрывая на части все ее существо, выбрасывая ее в странный, незнакомый, головокружительный водоворот эмоций. И как взрыв бомбы отдается взрывной волной, так и поцелуй Роджера сотрясал все ее тело вибрациями неведомых ранее ощущений.
Весь мир померк для нее. Она перестала существовать. Но вскоре из этого хаоса и небытия начала воскресать новая, изменившаяся Лиз, ко-торой-уже не суждено было стать прежней. Когда первый мощный взрыв страсти перешел в немыслимую нежность, эта, новая Лиз уже знала, что безоглядно влюблена в Роджера.
Ее влюбленность в Джеффа даже отдаленно не походила на эти чувства. Теперь она казалась Лиз тривиальной, пресной, и память о Джеффе поблекла, как старая фотография, на фоне реального присутствия Роджера. Роджер — настоящий мужчина. А Джефф был только очаровательным мальчиком. И ее любовь к нему была всего лишь девическим мечтанием, первым трепетом еще не пробудившейся женской души.
Лиз подумала: «Роджер!», его руки еще крепче обняли ее, и поцелуй стал глубже и интенсивнее.
Но в следующую секунду она вспомнила про Антею. Эта мысль ударила ее как электрический ток. Она сказала, задыхаясь:
— Не надо, пожалуйста. Не надо этого делать. Я, правда, тоже виновата. Я просто… я забыла.
И она замолчала, не в силах продолжать. Роджер заглянул ей в глаза:
— Лиз… дорогая моя…
Лиз отвернулась.
— Нет, не говори мне ничего такого. Ты… ты не имеешь права.
Последовала крошечная пауза. Голос Роджера прозвучал обиженно, сурово, почти холодно, когда он заговорил:
— Прошу прощения, Лиз. Конечно, я не прав, но единственное, что я могу тебе сказать, — я тоже… забыл. — Тут его голос дрогнул, и Роджер умоляюще добавил: — Но… Лиз!..
— Пожалуйста, — проговорила Лиз, — давай сделаем вид, что ничего не произошло. — Она выпрямилась на сиденье и посмотрела в окно машины. — Смотри-ка! Вода-то уходит. Может быть, мы все же сумеем здесь проехать.
Роджер быстро вышел из машины и окинул взглядом дорогу. Залезая в машину, он коротко бросил:
— Надо подождать еще минут десять. Да, спадает довольно быстро — видимо, уходит в почву. — Он закурил трубку и стал смотреть в окно машины, не оборачиваясь на Лиз. — Ты не возражаешь?
— Нет, конечно.
Между ними возникло странное, неестественное молчание. Лиз сидела неподвижно, чувствуя, как черная мгла горя обволакивает ее душу.
Она обрадовалась, когда Роджер наконец заговорил:
— Ну вот, кажется, можно ехать! По крайней мере, надо попробовать. — Он завел машину, и та двинулась с места.