— А что, собственно, общего у любви с радостью физического обладания?
Едва соображая, что делает, Лаура круто повернулась в его сторону. Он стоял, небрежно прислонившись к сосне, и ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы справиться с волнением, грозившим охватить как пламя ее обычно трезвый рассудок.
— Естественно, ничего, если ты имеешь в виду себя! — едко сказала она, разглядывая в упор смуглую невозмутимую физиономию. — И еще одно: хватит называть меня Ло Пэркью. Что за маскарад, в конце концов!
— Славная была девчушка. Но времена меняются. Сегодня тебе больше идет именоваться Лаурой Фоклейн. И знаешь, по-моему, пора эту последнюю ситуацию превратить из временной в постоянную.
— То есть не разводиться после того, как пройдет достаточно времени, чтобы соблюсти приличия?! — опешила Лаура, чувствуя, что от беспредельной наглости предложения у нее перехватывает дыхание. — Но… зачем? Какой в этом смысл?
Джесс стряхнул с колен налипшие сосновые иголки.
— А почему бы и нет? По-моему, это вполне резонно. Ни у кого из нас личная жизнь до настоящего времени не сложилась, нас роднят благоговейные чувства по отношению к поместью Хантерс. И, как бы мы ни оценивали нравственность поведения друг друга, о физическом отвращении говорить также не приходится. — Он помолчал немного, словно рассчитывая услышать что-то в ответ, но так и не дождался. — В финансовом отношении это вполне оправданно. Даже после уплаты налога на наследство моего дохода с лихвой хватит, чтобы содержать жену и детей. Поверь, таким материальным положением не бросаются.
— А соглашение о разводе, о котором я хорошо помню? — неосторожно солгала она, ужаснувшись тому, что в ход пошли так претившие ей аргументы меркантильного свойства.
Джесс медленно покачал головой, не сводя блеснувших глаз с ее оскорбленного лица.
— Лучше бы ты забыла о нем, дорогая. Я все очень старательно подсчитал и, поверь мне, в твоих интересах поскорее превратить этот фарс в действительность.
Не в силах поверить услышанному, Лаура схватилась за голову и, ощущая неровное биение сердца, нараспев произнесла:
— И как же долго ты носишься с этой замечательной идеей?
— С того самого момента, как ты дала мне слово, — холодно подтвердил он ее опасения.
— Но не кажется ли тебе, что о подобных поправках к сценарию нужно было сообщить мне чуть раньше? — воскликнула она звенящим от изумления голосом. — Да ты самый бессовестный…
— Самый сообразительный, — быстро поправил он с мимолетной улыбкой, еле пробившейся сквозь тучи. — Я подумал, что ты, пожалуй, будешь более сговорчива после свадьбы, особенно если мои неотразимые доводы изложить в такой безмятежной романтической обстановке.