— Это свидетельствует лишь о том, что сотворившее меня злобное чудовище, зверь, с которым я борюсь каждый день, все еще жив в моей крови. Я сожалею, что передал тебе его часть. Но этого недостаточно, чтобы заразить тебя навсегда. В отличие от моей, твоя человеческая кровь со временем очистится, сменится. Подобные отметины больше никогда не запятнают твое чело.
При этом заявлении я с облегчением зарыдала и сказала:
— Ах! Если бы это оказалось правдой! Но кто мне поверит? До конца моих дней всякий будет видеть на мне клеймо, оставленное освященной лепешкой, — ничем не сводимый шрам!
Он снова вздрогнул и ответил:
— Я мог бы свести его прямо сейчас, но боюсь, что Ван Хельсинг заподозрит нас в тайном сговоре.
— В сговоре? Нас? Нет никаких нас!
— Есть, Мина, и ты знаешь об этом не хуже меня. — Его синие глаза пристально смотрели в мои. — Я никогда не скрывал, что люблю тебя. Мне нужна только ты. Не на день, не на десять лет и даже не на всю жизнь. Я хочу провести с тобой вечность. Но ты должна прийти ко мне по доброй воле или не приходить вовсе. Выбор по-прежнему за тобой. Проживи до конца свою человеческую жизнь, если хочешь. Состарься рядом с мужем, которого любишь. Роди ему столько детей, сколько пожелаешь. Я не стану тебе препятствовать. Но когда настанет положенный срок — только попроси, и я подарю тебе новую жизнь рядом со мной, полную могущества. Тогда мы сможем вечно быть вместе.
— Нет! Нет! Нет! — воскликнула я, полная решимости не дать своей ярости утихнуть, несмотря на искренние чувства, написанные на совершенном лице Николае, стоявшего передо мной. — Я не стану слушать твои бесконечные лживые уверения. Как ты не понимаешь? Я не могу стать вампиром! Я не желаю жить вечно! Не хочу быть с тобой — никогда! Я тебя ненавижу. Ненавижу!
К моему изумлению, при этом заявлении он дрогнул. Лицо его исказилось от муки, он отпустил меня и отвернулся. Мгновение я стояла неподвижно, затем отступила. Я свободна? Не похоже, чтобы невидимый щит преграждал мне дорогу к спасению. Все же если он не удерживает меня своей сверхъестественной силой, то почему мне не хочется уходить?
— Так вот что ты решила. Я надеялся, что если совладаю со своими желаниями и буду старомодно ухаживать за тобой, то смогу… Впрочем, это уже неважно. — Со сломленной улыбкой он повернулся ко мне. — Тебе не о чем беспокоиться, Мина. Я не стану досаждать тебе своим присутствием.
— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила я.
— Я прожил очень долгую жизнь и все это время ждал тебя. Ты стала смыслом моего существования. Без тебя оно мне ни к чему. Твои мужчины намерены убить меня. Я не стану им препятствовать. Только скажи.