— Можешь, если Ван Хельсинг действительно окажется искусным гипнотизером, в чем я лично сомневаюсь. У меня большой опыт в данном искусстве, Мина, и я могу научить тебя некоторым предосторожностям. Я все время буду у тебя в голове на случай, если возникнет хоть малейшая опасность, и скажу тебе, что говорить.
— У меня почти нет опыта театральной игры, не считая школьных пьес.
— Я в тебя верю. Я слышал, как ты выдавала монолог прошлой ночью, когда я покинул комнату. Ты сочинила поразительную историю о нашей встрече. — В его глазах вспыхнула искра, и он передразнил, как я изображаю отвратительное чудовище: — Ты была моей щедрой виноградной давильней, а со временем станешь верной спутницей и помощницей. Когда мой разум скажет: «Приди!», ты пересечешь землю и море, повинуясь моему приказу!
— Ах! Мне стыдно вспомнить, что я им наплела. Боюсь, эта история лишь обострила их жажду мести. — Я закрыла лицо ладонями.
— Это было крайне оригинально, но несколько мелодраматично.
Я отвернулась, обдумывая его предложение. Могу ли, должна ли я попытаться помочь ему?
А разве я могу отказаться?
Я знала, как сильно Джонатан и остальные боятся и презирают его. Если я не стану сражаться на стороне Николае, он может погибнуть. Это не только разобьет мне сердце. Неизвестно, кто из моих друзей сможет выйти живым из подобной битвы. Я казалась себе Еленой Троянской, разрывающейся между двумя возлюбленными, оказавшимися на грани войны. Я обожала Джонатана, мне нужна была та славная жизнь с ним и детьми, о которой мы мечтали. Но я любила и Николае. Я не могла быть верна обоим мужчинам сразу. Мне оставалось не изменять только себе самой и следовать зову своего сердца, которое повелевало сделать все, чтобы уберечь обоих возлюбленных от опасности. Возможно, я была слепа, слишком влюблена, чтобы мыслить здраво, но не могла поступить иначе.
— Николае, я сделаю что угодно, лишь бы помочь тебе. Но мужчины думают, что я обречена стать вампиром после смерти. Даже если они поверят, что ты покинул Англию, боюсь, они последуют за тобой и не откажутся от поисков, пока будут считать тебя живым.
— Ты должна убедить их в обратном. Я никогда не вернусь. Они обязаны позволить тебе прожить отпущенный срок. Когда ты умрешь, то не будешь представлять ни для кого опасности.
— Как мне добиться этого?
— Велев пронзить тебя колом, если ты воскреснешь.
— Ты, верно, шутишь!
— Подобное обещание не отяготит их совесть. Они охотно проделали подобное с Люси. Но тебе нечего бояться. Ведь ты не воскреснешь, сама того не захотев, не решив стать моей по доброй воле. Если это произойдет, обещаю: будь то через девять или девяносто девять лет, я приду за тобой, Мина, заберу тебя в тот же миг, когда ты ляжешь в могилу.