Но прежде чем я успела пошевелиться, светловолосая вампирша, шатаясь, поднялась на ноги, по-прежнему юная и прекрасная, с торчащим из спины колом. С ревом бешенства она бросилась на меня, но, перед тем как ее зубы сомкнулись на моей шее, волк прыгнул на нее с разъяренным рыком, отшвырнул на пол и вспорол ей горло с такой силой, что голова почти отделилась от тела. Вампирша ссохлась, обнаружив древнее существо, прежде скрытое внутри.
Волк ринулся к двери, бросил долгий взгляд назад и исчез.
У меня подкосились колени, и я, дрожа, осела на каменный пол. Мое лицо, руки и одежда были заляпаны кровью, как и у профессора.
— Mijn God! — дико вращая глазами, вскричал доктор Ван Хельсинг. — Мадам Мина! Как вы нашли меня? Впрочем, позже расскажете. Слава богу, что вы пришли. Благодарю вас тысячу раз. Но волк!.. Это поистине загадка. Откуда он взялся?
— Понятия не имею, — солгала я.
— Кто бы мог поверить! Подумать только, я, Ван Хельсинг, пал жертвой этих ведьм. Уму непостижимо!
— Что случилось, профессор?
Он разыскал и надел окровавленную рубашку, с досадой покачал головой и начал рассказ:
— Они спали здесь в гробах, как я и предполагал. Я встал с колом над гробом блондинки, готовясь пронзить ее грудь, но был настолько поражен невероятной красотой, что не смог это сделать. Она оказалась столь прекрасной, сияющей и полной жизни, что я содрогнулся, как будто был подлым убийцей, замер, медлил. — Его щеки вспыхнули, когда он застегнул рубашку и надел пальто. — Я не мог от нее оторваться, как будто находился во власти заклятия. Внезапно ее глаза распахнулись, и она посмотрела на меня. Ах! Какой взгляд! Какая красота! Сколько любви! Голова закружилась от нового чувства. Все мое мужское начало побуждало любить и оберегать ее. — Он поднял носки, ботинки и с тяжелым вздохом упал на скамейку, чтобы надеть их. — Затем она встала из гроба, заключила меня в объятия и поцеловала так, как никто и никогда в жизни! Я испытал неописуемый экстаз. Мои мысли затуманились. Внезапно меня стали обнимать уже две пары рук. А после… — Он покачал головой. — Никогда еще мне не было так стыдно.
Ах! Как хорошо я понимала чувства, которые он только что описал! Сколько раз я испытывала подобный экстаз в объятиях Николае!
— Не упрекайте себя, профессор. Вы ни в чем не виноваты. К тому же все кончено. Они мертвы.
— Нет еще, мадам Мина. Даже эта, которой волк почти оторвал голову, возможно, не совсем мертва. Пока мы не отрежем им головы, они могут возродиться.
Я побледнела, но сказала:
— Я вам помогу.
— Нет. Это кровавая работа для мясников. Я не хочу, чтобы воспоминание о ней отравило вам грядущие годы, мадам Мина. Я сам все сделаю.