— А если ты не преуспеешь?
— Преуспею.
Я не испытывала подобной уверенности и спросила:
— Где мы будем жить?
— Здесь, там, где пожелаешь.
— Где угодно, кроме Англии. Мы не сможем вернуться туда.
— Это было бы неблагоразумно.
— Полагаю, нам придется избегать солнечных стран.
— Я обычно так и делаю.
— Куда бы мы ни отправились, нам придется брать с собой два огромных ящика земли, чтобы спать, и охранять их как зеницу ока.
— Да, но теперь, когда ты станешь вампиром в моей родной стране, все будет значительно проще. Мы можем спать вместе на земле Трансильвании.
Почему-то эта мысль показалась мне не слишком привлекательной.
— Расскажи мне о… питании. Что мы будем есть?
— Во время путешествий у нас будет широкий выбор людей. Дома есть животные в лесах и случайные путники.
Я подумала о своем последнем сне, мучительной жажде и отвращении, которое испытала, когда высосала жизнь из птицы. Смогу ли я пить кровь живых тварей? Каково это — напасть на человека и поглощать его кровь? Я содрогнулась при мысли об этом.
— Это станет твоей второй натурой, — заверил Дракула.
Меня охватил жар замешательства. Я действительно хочу навеки превратиться в существо, которое алчет крови других и не может без нее жить? А если я не научусь останавливаться, прежде чем моя жертва умрет? Мне вспомнился страх, который мы с профессором замечали в глазах цыган и других встречных жителей Трансильвании при виде меня. Они крестились и хватались за амулеты от дурного глаза. Каково это, когда весь мир вечно сторожится и боится тебя? Приятно ли больше никогда не прикасаться к еде, не подставлять лицо и плечи ласковому солнцу, не видеть своего отражения? Буду ли я счастлива, навсегда оставшись в этом одиноком замке? Если мы покинем Трансильванию, то нам придется целую вечность убегать и прятаться.
Я люблю Дракулу, но хочу ли навеки стать его невестой-нежитью?
По настороженному лицу Николае я поняла, что он проник в мой разум.
— Мина, подобные мысли — порождение страха Они перестанут тебя беспокоить после воскрешения.
— Это и пугает меня больше всего. Я не вынесу, если стану существом без чувств и совести.
— По-твоему, у меня нет совести?
— Есть. Но ты сам сказал, что тебе понадобились годы, даже века, чтобы обрести подобный самоконтроль. Ты не мог сдерживать даже собственных сестер! Чем ты докажешь, что сможешь учить и сдерживать меня?
— Я этого добьюсь.
Я поднялась со скамейки, прерывисто вздохнула и сказала:
— Николае, перед тобой я не могу притворяться. Ты знаешь все мои мысли и чувства. Тебе известно, как сильно я тебя люблю, как отчаянно сопротивлялась этой страсти с самого начала. Я думала, что приму мысль о вечном будущем рядом с тобой, но теперь, когда оно близко и реально… — Я покачала головой. — Нет, не могу.