Это кто ж так постарался - есаула перекрасил? И - вроде церковь лишь в следующем, сорок третьем, будет поощряться?
И носило его, по родной стороне,
Где поля и леса превратились в плацдармы.
Много крови пролил есаул в той войне.
Но проклятье отцовское было недаром.
И Орел, и Каховка, - крымский разгром.
И Галлиполи муки, и жизнь на чужбине.
Заливал он раздумье дешевым вином -
Жизнь прошла. Не увижу я больше Россию.
Вспоминал есаул, божий глас у реки -
Просыпаясь бездомным в парижском приюте.
На пригорке березки, в полях васильки
Не увижу я больше, меня вы забудьте.
Вот и снова война. Где ты, храбрый Париж?
Стук немецких сапог по бульварам Монмартра.
Генералу Краснову - пойдешь ты служить?
Большевистскую сволочь погоним мы завтра!
Но ответил казак - на своих не пойду.
Обратился к нам Сталин , мол братья и сестры!
Не свободу России несете - беду!
Дело ваше Отечеству нож в спину острый.
Ну смотри, есаул - сам ты выбрал свой путь!
Глянь - у стенки, команда к расстрелу готова.
Усмехнулся казак - напугали, аж жуть!
Мертв давно я - как Божье не выслушал слово.
Ведь что жил я, что не жил - уже разницы нет!
Так зачем мне держаться - за жизнь ту, пустую?
Коль не смог в ней живым я оставить свой след -
Умереть я смогу за Россию святую.
Ну а вас проклянут! И настанет тот час
Когда сдохнет ваш фюрер, как крыса в подвале!
Вам - не будет пощады.. Но вспомнят о нас.
Хоть грешны мы - но Родиной не торговали!
Песьи рожи - недолго вам шабаш плясать!
Даже память о вас - скоро сгинет во мраке.
На Дону у меня сын остался - видать
Справный выйдет казак, отомстит вам, собаки!
Говорил есаул, вспоминая отца,
И жалея, что Божий наказ у реки не послушал.
Лай команд. Пуля в сердце, грамм девять свинца,
Отпустили на суд его грешную душу.
А на рынке парижском, лежат ордена.
Разошлись за гроши золотые погоны.
Что останется после, на все времена?
Непорушенной памятью тихого Дона.
Ну нифигасе! Чтобы ТАКОЕ - и в сорок втором?? Не Высоцкий с Розенбаумом, "Як-истребитель", "Их восемь - нас двое", "Флагманский марш", "Корабль конвоя", и другие их военные, не "Усталая подлодка" Пахмутовой, или "Надежда, мой компас земной" - которые уже стали здесь бешено популярны - ведь так Талькова перекроить, до полной неузнаваемости, это кто и как постарался, а главное, когда?? Если песни из нашего "концерта по заявкам", уже через пару дней весь Полярный знал, вполне могли записать и на радиоузел - то тальковское, у нас наш "Жандарм" забирал, среди всего прочего, причем уж точно, не слушать где-то, а в Москву предъявить, Самому! И никто кроме - оценить, и дать команду, выпустить в свет, не мог!