— Нет, нет… Фелиция и ребенок чувствуют себя хорошо. Я приехал, чтобы сообщить тебе о Рольфе.
— О Рольфе? — тихо, словно далекое эхо, повторила она, остановив на Оберте невидящий взгляд. Она уже ожидала смертельный удар.
— Может, тебе лучше присесть, Эйлит?
— Нет, нет, продолжай, — собравшись с силами, заверила она. — Он мертв?
Помрачнев еще больше, Оберт сдвинул к переносице мохнатые брови.
— Не исключено, хотя никто не знает наверняка. Английские и шотландские мятежники напали на отряд де Комминжа в Дареме и разбили его. Де Комминж и один из его приближенных скрылись в доме епископа, но бунтовщики подожгли его. Среди тех немногих, кто остался в живых! не оказалось никого из людей Рольфа. Известие о случившемся дошло до Лондона четыре дня тому назад. Король Вильгельм снаряжает войско для подавления восстания в самое ближайшее время. Но что произошло, то произошло.
— Но ведь Рольф отправился на север за лошадьми. Возможно, его даже не было в Дареме, — холодея, возразила Эйлит. Что-то подобное она чувствовала в день гибели Голдвина. Тот самый холод, с которым, как ей казалось, она научилась бороться, разросся сейчас до огромных размеров, грозя поглотить ее целиком.
— Возможно, — тихо согласился Оберт, в глубине души оставшийся при своем мнении. — Глупо делать выводы раньше времени. Через несколько дней все выяснится. Сведения, просочившиеся с севера, обрывочны и противоречивы. — Он снова поднял глаза на Эйлит. — Знай, что, если Рольф все-таки погиб, ты можешь рассчитывать на мою поддержку. Мой дом всегда открыт для тебя.
Эйлит вяло кивнула.
— Спасибо, Оберт, но я уверена, что он жив. — Ее голос, спокойный и ровный, звучал словно издалека. — Кроме того, у меня есть определенные обязанности в Улвертоне. Я уже знаю, что приготовлю на праздничный ужин в честь возвращения Рольфа.
Пир в честь благополучного возвращения героя. Или человека, слишком часто играющего со смертью?
По жизненному опыту Эйлит знала, что, как ни отказывайся верить в смерть дорогих и любимых людей, этим их не воскресишь, не вернешь к жизни. Ее пальцы невольно потянулись к побледневшему шраму на левом запястье и коснулись метки, оставленной старым тупым ножом. В который уже раз она задала себе мучивший ее вопрос: зачем Рольф де Бриз нашел ее в кузнице в тот зимний день?