— Скажи мне то, что я хочу знать, а взамен получишь бараний окорок и вдоволь лепешек, — самым заботливым тоном проговорил Рольф и указал на выглядывающую из-за дюн крышу харчевни.
Оберт криво улыбнулся.
— Недорого же ты ценишь мои слова.
— Ну хорошо! Набавляю бутылку сидра.
Оберт пренебрежительно фыркнул и, покачав головой, поднялся на ноги.
— Воистину, безгранична щедрость твоя, брат мой.
Он стряхнул с потертой рубахи золотистые песчинки и обломки ракушек.
Повинуясь поданному Рольфом знаку, молоденький конюх достал из дорожной сумки свернутьш рубашку и жилет и протянул их хозяину.
Увязая в песке, друзья медленно побрели вдоль берега по направлению к поселку.
— Через две недели мне приказано явиться в Див-сюр-Мер, — сказал Рольф, натягивая сухую одежду. — Полагаю, что ты об этом знаешь.
— Да, слышал. — Оберт поджал губы. — Но раньше поры урожая можешь не собираться в дорогу.
Рольф нахмурился.
— Зачем тянуть? Ведь большую часть армии герцога составляют наемники. Им-то не надо собирать урожай.
— Зато его нужно собирать саксам. Регулярных солдат в войске графа Гарольда совсем немного, основная его часть — землевладельцы, которых сам Господь, а не то что граф Уэссекский, не сможет удержать на службе во время урожая.
— Значит, Вильгельм намерен дождаться, пока английское побережье останется без охраны и только тогда нанесет удар? — Рольф скорчил недовольную гримасу. — По мне, чем быстрее, тем лучше. Наемники перемрут с голоду прежде, чем придет пора выступать.
— Согласен. Но сейчас Гарольд чересчур сильный противник. У него львиное сердце, он смел и отважен. Поэтому остается только рассчитывать на слабые места в его обороне — так решил Вильгельм. Стоит подождать.
Входя в харчевню, Рольф едва успел пригнуться, чтобы не разбить голову о дверную перекладину, повешенную слишком низко для его впечатляющего роста.
— Ты встречался с Гарольдом? — спросил он, когда они уже сидели за грубым деревянным столом и попивали поданный хозяином крепкий сидр. Свежевыкрашенные стены харчевни сияли белизной… Из ниши на посетителей смотрела деревянная статуя девы Марии с младенцем Иисусом на руках.
Заметив ее, Оберт суеверно перекрестился.
— Видел мельком при дворе незадолго до смерти Эдуарда. А узнал о нем поподробнее от своего лондонского соседа, Голдвина-Оружейника… Он постоянно выполняет графские заказы, а братья его жены служат в личной охране Годвинсона. Сведения, которые я раздобыл в Лондоне, бесценны. Ах, кстати… — Отстегнув ремень, Оберт извлек из ножен охотничий нож. — Это тебе в благодарность за гнедую Фелиции. Работа Голдвина, придворного оружейника Гарольда Уэссекского.