— Судя по всему, твоя чудная похлебка уже годна для того, чтобы ее отведать. Зачем ждать до завтра? — Рольф протянул повару деревянную миску и уселся на скамейку у печки. Неожиданно ему вспомнились озлобленные лица английских крестьян, у которых норманнская армия силой забирала все запасы продуктов и фуража. Он своими глазами видел пылающие под серым октябрьским небом деревни, вдыхал тяжелый запах дыма, слышал вопли и завывания женщин и детей и беспомощное молчание мужчин..
Грабеж и разбой в мирных селениях являлись частью плана герцога, своеобразной попыткой выманить Гарольда к форту Гастингс и навязать ему бой. Вильгельм предусмотрительно не хотел рисковать и углубляться в чужую, враждебную страну, удаляясь тем самым от запасов провизии. Он рассчитывал на то, что Гарольд, услышав о дерзких набегах на свои владения, воспримет это как личное оскорбление и вне себя от ярости поспешит к южному побережью, чтобы сбросить норманнов в море… Вильгельм стремился вынудить Годвинсона дать бой прежде, чем королевская армия успеет отдохнуть и собраться с силами после кровопролитного сражения с норвежцами на севере. И похоже, его план наконец сработал.
Фламандец до краев наполнил протянутую лордом миску похлебкой с плавающими в ней тушеными овощами и жирными кусками мяса. Рольф принюхался, затем сделал глоток: тепло мгновенно растеклось по всему телу, согревая душу.
Снаружи снова забарабанил дождь, потекли потоки жидкой грязи. По двору промчался подросток с факелом в руке и быстро юркнул в дверь конюшни… В ворота въехал отряд с добытой в ближайших селах провизией. В хвосте кавалькады брели корова и жалобно мычащий теленок. Одна из лошадей была нагружена мешками с мукой и головками лука. Солдаты грязно переругивались по-фламандски, проклиная не желавший прекращаться дождь. Впрочем, голоса их звучали весело: они привезли с собой бочку меда, и Рольф знал, что ей не суждено стать украшением герцогского стола.
Из глубины двора к полевой кухне направился еще один человек. Капюшон, надвинутый на глаза, почти полностью скрывал его лицо, плотная накидка на подкладке делала очертания фигуры почти бесформенными. Такие накидки из ворсистой шерсти обычно носили датчане.
— Дьявольская погодка, — пробормотал Оберт де Реми (а это оказался именно он), принимая из рук повара миску с мясным бульоном.
Рольф хмыкнул в знак согласия и слегка подвинулся, уступая другу место на скамейке. За воротами послышался стук копыт, и спустя несколько секунд во двор галопом въехали два разведчика на взмыленных гнедых жеребцах. Шлемы и кольчуги воинов на миг сверкнули в тусклом свете факелов часовых.