Прошло несколько дней. Ишпакай почувствовал себя совсем здоровым и принялся за хозяйство. Старик попросил его сделать навес для коней. Бревна он приготовил, а сколотить навес было некому. Ишпакай с радостью взялся за работу. Он поставил несколько столбов, а когда подошел к сваленным в кучу бревнам, остановился. Перед ним сидел беркут. Возможно ли? Его беркут с белым плечом? Конечно, он! Откуда взялся бы точно такой же беркут, какого он добыл из гнезда, когда тот был еще совсем крошечным птенцом? А помнит ли беркут своего хозяина? Прошло долгих шесть лет. Наверное, забыл... А может быть, вспомнит? Ишпакай подошел совсем близко к птице, подставил руку и сказал так же, как говорил прежде сотни раз:
― Белое Плечо, иди!
Беркут, такой грустный, с опущенной головой, скорее похожий на чучело, чем на живую птицу, вдруг оживился, поднял голову и прыгнул на руку своего хозяина. Ишпакай радостно засмеялся и ласково прижал птицу к груди.
― Ты мой верный старый друг, Белое Плечо! Как славно мы с тобой охотились! Сколько лисиц и барсуков добыли! Ты был мне хорошим помощником, я помнил о тебе в неволе.
Ишпакаю казалось, что умная птица понимает его. Беркут освободил из его рук свою голову и повернулся к хозяину, будто прислушиваясь.
Грустной и приятной была Ишпакаю этa встреча.
― Ты все понимаешь, Белое Плечо. Какой же ты умный и хороший! Мы снова будем с тобой охотиться. А помнишь тот день, когда я проник в твое теплое гнездо? Это было давно. Еще не родилась моя младшая дочь. Я с трудом пробрался к скале, где так заботливо спрятала тебя твоя мать. Я чуть не сорвался. И если бы не был привязан веревкой, которую крепко держал мой отец, то мог бы погибнуть. Один раз я поскользнулся И услышал испуганный крик отца: «Эй, Ишпакай, держись!» Но я не из трусливых, я не испугался. Покрепче схватился за веревку и забрался в гнездо. Ты был маленьким и беспомощным, ты пищал, должно быть, звал мать. А мать твоя, словно почуя опасность, прилетела издалека, стала кружить над гнездом, спускаясь все ниже и ниже. Она хотела спасти тебя, и, если бы старик не убил ее, она бы выклевала мне глаза. Твоя мать упала, пронзенная стрелой, и я, спрятав тебя под рубашку, уже не помню как спустился со скалы. Я весь дрожал, вспоминая, как кружила над моей головой страшная хищная птица. А потом мы с отцом стали обучать тебя. Я говорил тебе: «Белое Плечо, иди!», и, когда ты садился ко мне на руку, я давал тебе кусок мяса. Ты любил мясо и потому слушался меня. Так мы научили тебя охотиться. И, когда я снимал с твоей головы черный колпачок, ты знал, что надо взлететь высоко в небо, зорко осмотреть степь и броситься на лисицу, если среди травы мелькнет ее рыжий хвост... Побудь со мною, Белое Плечо! Ведь я снова расстанусь с тобой и не скоро пойду на охоту.