Ишпакай бережно посадил птицу на прежнее место и принялся ставить навес.
Дни шли за днями. Ишпакай уже стал привыкать к своему дому. Он уже был в одежде воина-сака, отдохнул от утомительного пути и наконец согласился рассказать своим соотечественникам о том, как он жил в рабстве и что это за страна Персида.
Послушать Ишпакая пришли все ― старейшины племени, юноши и девушки, пожелавшие пойти в поход с Зариной. Пришли и матери, сыновья которых томились в рабстве у Дария.
― Вы спрашиваете о Персиде? ― говорил Ишпакай. ― Большая страна, могучая страна. И все у них по-другому. Персы не так безрассудны, как мы. Они используют каждого раба. Все пленники трудятся для их блага.
― Где же ты был? Что делал? Или зверя промышлял в горах?
― И вы думаете, что они могли доверить мне лук и стрелы, чтобы я промышлял зверя или птицу? Плохо вы знаете персов. Я строил дворец в Сузах. Мы таскали громадные камни. Глину копали, гравий грузили ― тысячи тачек.
― Зачем же гравий? ― спросил старый табунщик, засовывая в нос какую-то душистую траву, которая заставляла его непрестанно чихать.
― Зачем гравий? Для дворца. Это не так просто ― построить дворец для Дария. Не шатер поставить. Много дней копали мы котлован ― большущую яму ― в сорок локтей (Локоть ― мера длины) глубины. Потом засыпали ее гравием. А яма какова ― все стада нашего кочевья можно было бы загнать в эту яму... Потом вавилоняне тесали тысячи камней. Из них складывались мощные стены. Ставили колонны из базальтового камня, делали украшения из блестящего мрамора. Ионийцы искусно тесали камень. Делали из него разных зверей и чудовищ. Редкой красоты дерево уака было доставлено ассирийцами из дальних мест, из Гайдары и Кермака. Дарий всех смог заставить посылать ему богатую дань. Из Сард и Бактрии присылали ему слитки золота, ляпис-лазурь ― из Согдианы, слоновую кость ― из Эфиопии. Так трудились десятки тысяч рабов. Кормили нас скудно, а работать заставляли дотемна. Если бы мне не повредило ногу и не послали меня в другое место, я бы не увидел вас теперь. Но слава доброй богине, она сделала так, что меня взял к себе в услужение сановник из Персеполя.
― А как же с ногой?
― Ногу мне вылечил один человек. Он был слугой сановника, добрый человек из Греции. Он знал многие целебные травы, умел кости вправлять, он был ученым. Когда мой господин узнал, как образован его раб, он велел его одеть, умастить благовониями и сделал его своим лекарем.
― У сановника лучше было жить? ― спросила Спаретра.
― Лучше, если удалось бежать, ― ответил кто-то за Ишпакая.