— Вероятно, владельцы — диабетики, — мягко предположила жена.
— А здорово от тебя пахнет.
Фриборд тупо уставилась на лифтера. Тот пялился на нее, словно осененный внезапной догадкой.
— Персиковая пена для ванн, — бесстрастно пояснила она. Аромат исходил от ее шеи.
— И серьги премилые, — кивнул он.
— Спасибо.
— Эй, Эдди, остановись же, ради Бога! Сколько тебя ждать! — вопил взбешенный рабочий, колотя в дверь подъемника.
Но крошка лифтер как ни в чем не бывало отмахнулся:
— От вас, парни, воняет дерьмом! Несет, спасу нет! А со мной приличные люди! Загадите мне тут все!
— Ну, мать твою, Эдди, попадись только, за все заплатишь, — пригрозил работяга.
Пара из Хинсдейла квартиру одобрила. И тут случилось нечто из ряда вон выходящее: стоя у окна и дыша известковой пылью, рассеянно глядя при этом на моторную лодку, взбивавшую белую пену на мутной речной воде, Джоан Фриборд, неутомимый ловец фортуны, вот уже много лет непобедимый «Риэлтор года», совершила немыслимое.
Круто развернувшись к покупателям, она вдруг спросила:
— Уверены, что хотите жить в большом городе? Он такой уродливый, грязный и перенаселенный!
Иисусе, что это я несу?
Она снова посмотрела на моторку. Что-то в ней такое…
Джоан наморщила лоб. Что? Она не знала. Пора давать обратный ход.
— Как насчет кондоминиума в Гринвиче?
Непонятное ощущение преследовало ее, буквально не давая дышать. Уже к концу дня, когда сделка была благополучно завершена (слава Небесам, не сорвалась!), а бумаги подписаны, Фриборд отчего-то отправилась в последнее кафе-автомат на Манхэттене, где, усевшись за бежевый в крапинку столик, набросилась на бобы с дымящимся рисом и смела все так быстро, словно не ела неделю. Взяв из открытой миски горсть лимонных долек, предназначенных для охлажденного чая, она выжала их в стакан со льдом и холодной водой, добавила сахара, как часто делала в дни бедной юности, и запила еду. Рис и бобы приятно грели желудок, а если бы она не наелась, можно было наполнить чашку горячей водой, посолить, добавить кетчупа из бутылки на столе, размешать и получить вполне съедобный томатный суп.
Зачем я делаю все это?
Фриборд пожала плечами и вгляделась в ряды стеклянных окошечек, за которыми стояли тарелочки с едой. Опустишь монетку — получай конфетку… то бишь жратву. Интересно, остался ли у них горячий яблочный пирог с ромовым соусом? Когда-то давно мартовский ветер швырнул ей в лицо долларовую банкноту. Как же она пригодилась! Да где же пирог? У нее в желудке осталось место как раз для кусочка!
— Вы часто сюда приходите?
Фриборд подняла глаза на бомжа, сидевшего напротив. Откуда его черт принес? Жирные седоватые волосы до плеч, старая, чересчур широкая армейская шинель, засаленная джинсовая рубашка и штаны-хаки.