А если парень как раз ТОТ Ампер? А я с ним вывод формулы совсем из другого раздела физики прорабатываю?.. Да еще и про аэростат этот долбаный ему рассказал — ну к слову пришлось… И он конструкцией очень даже заинтересовался! До такой степени, что мы с ним и этот проект дорабатывать принялись — имеется у меня, на самом деле, чем его дополнить, местным Архимедам мало не покажется, — так что доклада точно будет два, и оба нехилых. Только что в результате-то получится? Вот свихну я его с электрического направления в аэронавтику, скажем — и чего тогда будет?! Или мне уж заодно и электродинамику напрогрессорствовать — до кучи? А то есть у меня тут как раз кое-какие мысли: уж больно мне хочется хотя бы телеграф изобрести!.. Но если это не он — то что тогда выйдет?!
В общем, сидим мы с ним вечерами в обсерватории — бумагу на формулы переводим. Эскизы воздухоплавательных снарядов нового типа рисуем… Считаем подъемную силу и прочность конструкции (та еще задачка при отсутствии сопромата как такового). А потом я домой иду и всю дорогу головой мучаюсь. Прямо как Федор Сумкин по пути в Мордовию: аж крышу рвет! Он? Не он? А черт его знает!..
3
Отчаянный крик освободил меня от очередного приступа ломания собственных мозгов.
Крик был детский. А следом за ними из темной щели переулка донесся рев:
— А-а! Маленькая сучка! Кусаться!
— Держи ее! Не упусти! Убежит — сам знаешь, что будет!
Следом донесся плач. В темноте — ночь же уже, а на каждом углу фонарь не поставишь — топтались, быстро возились, шумно и злобно дышали… Если б я на все такие звуки на парижских улицах каждый раз реагировал — боюсь, большие проблемы могли бы получиться у истории. И не только в связи с Бонапартом… Да и мало ли кто там с кем что делает? Более чем наверняка — местные уличные какие-нибудь терки. Но тут уж как-то слишком деловито все звучало. Да и не со взрослыми там разбирались…
— А ну прекратить! Отпустили ребенка — быстро!
В темноте отчаянно пискнуло: «Помо!..» — задушенно оборвавшись на полуслове. Я разглядел несколько перепутавшихся бесформенных теней. Потом оттуда донеслось:
— Проходи, куда шел — не твоего ума дело!
Голос был довольно мерзкий. И не менее угрожающий. И это мне еще больше не понравилось.
— Ребенка отпустите, я сказал! — Я сделал шаг вперед и сунул руку под пальто — за пистолетами… А черт!..
Зря я это забыл: пистолеты-то я продал. Чтоб было чем кормиться, пока к докладу готовлюсь (ну да, непрактичный я человек. Как и Бонапарт). А саблю с собой не таскаю — лень потому что. Ну вот и влип, похоже — их там не меньше трех человек…