Дом, в котором предстоял ленч, был известен на всю округу, поэтому Фредерике не терпелось взглянуть на него. Чего она не ожидала, так это совместной трапезы с хозяевами дома, и вовсе не из снобизма, а, напротив, из боязни невольно стеснить людей. Даже в наши просвещенные дни домашние слуги суть домашние слуги, а она даже не женщина-прислуга — она шофер; и, понятно, никак не была им ровней.
Специально по случаю поездки она надела одно из своих замечательных новых платьев и выглядела весьма импозантно за рулем, отчего заслужила не один беглый взгляд хозяина, пока они совершали эту краткую поездку в старинный георгианский особняк. Он улыбнулся ей, выходя из машины:
— Я, наверное, уеду часа в три. Вас, надеюсь, тоже покормят, только, ради Бога, не флиртуйте с дворецким, ладно? А то это было бы нечестно, к тому же он, кажется, значительно старше.
Фредерика поджала губы и смотрела в сторону, пока он поднимался по ступенькам. Потом она решилась сделать нечто такое, что грозило нежелательными последствиями, поскольку прислуга обязательно обо всем доложит: она развернулась и поехала обратно в деревушку. Но там не оказалось скромного отельчика, где она могла бы недорого позавтракать. Она зашла на почту, служившую заодно и магазином, и купила немного шоколада и яблок, а затем пристроилась на опушке рощицы и перекусила. Там было тихо, и она чувствовала себя гораздо уютнее, чем в холле со слугами, вечно сплетничающими о недосягаемых персонах, сейчас наслаждающихся первоклассной едой в столовой. К тому же денек выдался славный, и даже с опущенными стеклами в салоне было тепло. Фредерика вышла из машины и немного прогулялась; машина здесь была в полной безопасности — дорога пустынная, непроезжая, ее потянуло вглубь рощи, наполненной духом сосновых игл. Найдя уютное местечко, она прилегла на мягкую подстилку и тут же заснула. В жизни ей не приходилось так мгновенно проваливаться в сон — к тому же она вовсе не собиралась спать, — и потрясение, с которым она проснулась, можно было бы сравнить лишь с потрясением от громового звона будильника. Было десять минут четвертого! Вскрикнув от неожиданности, она бросилась к машине. К счастью, до поместья всего пара миль, но, хотя она и гнала что есть силы, ей казалось, что это самое долгое путешествие в ее жизни. В голову лезли ужасные мысли. Хозяин, должно быть, стоит с плотно сжатыми губами у подножия лестницы… Но когда Фредерика подъехала, он прогуливался по укатанному гравию с элегантной дамой в розовато-лиловых шелках и седым джентльменом, показывающим своей тростью на открывающийся вид.