— Мы давно не муж и жена, — заявила Энн. — Если ты помнишь, мы развелись три года назад. — Она презрительно усмехнулась. Неужели он до сих пор не может смириться с разводом? Конечно, католики официально развода не признают, но даже в его родной стране люди разводятся сплошь и рядом. — Извини, но я сейчас не в том настроении, чтобы играть в твои игры. Возможно, в Венесуэле разводы отменены, но здесь они вполне законны.
— Знаю, дорогая. Может, ты забыла, что я, хоть и латиноамериканец, учился в Гарварде и диплом у меня североамериканский. Так что я все знаю о разводе и могу тебе сообщить: мы с тобой так и не развелись.
Теперь в его спокойном голосе совершенно отчетливо прозвучала угроза, но Энн лишь вскинула голову и отважно встретила его взгляд.
— Если это шутка, то крайне неудачная.
— Я что, когда-нибудь был шутником? — Нет, мрачно согласилась про себя Энн, чувство юмора — это как раз то, чего Рубену всегда не хватало. — Моя цель — избавить тебя от неприятностей. Ты ведь не хотела бы попасть в неловкое положение на свадебной церемонии?
Это было бы ужасно! Энн на мгновение сделалось дурно. А что, если он прав? Неужели она чего-то не доглядела?
Перед ее мысленным взором пронеслись те первые месяцы, когда она отчаянно сражалась за выживание, оставшись одна с младенцем на руках. Вечные переезды с места на место, поиски, где бы еще подработать помимо основной службы, чтобы оплатить бесконечные счета. Отогнав нахлынувшие воспоминания, Энн наконец обрела дар речи.
— Я и не знала, что у нас развод можно опротестовать.
— У вас, моя дорогая, все возможно.
Внезапно Энн представила себе, как Рубен подхватывает на руки Стивена, сажает его в свой личный самолет и увозит неизвестно куда. С него станется. Он может отобрать у нее сына, и она больше никогда не увидит своего мальчика! У Энн было такое ощущение, будто Рубен вытащил кинжал из-за пазухи и вонзил его прямо ей в сердце.
— Зачем тебе все это надо?
Взгляд его ясных серых глаз — почти такого же цвета, как и у самой Энн, — задумчиво скользнул по ее лицу.
— Ты вышла за меня замуж. Ты помнишь, какой дала обет? Я свои обеты соблюдаю и требую от тебя того же.
— Я ни за что не вернусь к тебе, Рубен.
— Но ты моя жена. И ею останешься.
Холод пробрал тело Энн до самых костей, и она обхватила плечи руками. Всю жизнь быть привязанной к Рубену означало жить в клетке. А мысль о том, что он и Стивена заточит в ту же клетку, была совсем невыносимой. Подняв ресницы, она пристально посмотрела в лицо мужчины, когда-то бывшего ее мужем. В то время он казался ей невероятно красивым. Сейчас же при взгляде на его лицо она испытывала лишь страх.