— Ну так и отправил бы меня в тюрьму! Только вот как ты объяснишь это Стивену?
— А зачем ему что-то объяснять? Ему вообще незачем было бы знать, что ты в тюрьме. Я бы просто сказал ему, что ты решила вернуться в Америку, оставив его на мое попечение.
— Иными словами, что я его бросила?
Рубен пожал плечами и неожиданно дернул за цепь. Энн, потеряв равновесие, упала ничком. Какой мерзавец, хочет показать: она в его власти, он может сделать с ней что угодно.
— Матери ведь тоже люди, — злорадно усмехнулся Рубен. — И, как все люди, совершают ошибки. Например, меняют свое мнение или бегут от ответственности. Это случается сплошь и рядом.
— Не мой случай.
— Откровенно говоря, Энн, меня это нисколько не волнует. Уже сорок восемь часов я на ногах. Совершил два многочасовых перелета, спас тебя от неразумного брака, да еще обнаружил, что у меня есть сын. Я устал как собака и хочу только одного — спать.
— Да я лучше брошусь в ров, кишащий гадюками!
Рубен иронично приподнял бровь.
— Какая мелодрама! Это уж слишком даже для такой романтичной особы, как ты.
Энн решила зайти с другой стороны и заговорила уже более мягким тоном. Надо же найти хоть какой-то способ урезонить его.
— Рубен, ты же знаешь, что я очень чутко сплю. Как, по-твоему, я смогу отдохнуть с этими цепями?
— А это уже не моя забота. Надо было думать раньше, когда ты сбежала с острова. А теперь что сделано, то сделано. Давай спать.
— Не стану я с тобой спать.
— Энн, ты испытываешь мое терпение. Неужели ты не понимаешь, что я изо всех сил стараюсь уберечь тебя от неприятностей?
Энн лишь яростно дернула связывавшую их цепь.
— Вот это в твоем понимании называется «оберегать»? Клянусь Богом, ты не годишься для того, чтобы быть отцом!
Лицо Рубена стало мрачнее тучи, брови сошлись на переносице, черты застыли. Кажется, наконец она попала в точку. Ох, как же она его задела!
— Если хочешь дожить до утра, то я бы на твоем месте лег и был тише воды, ниже травы. Мне надоело, что ты все время делаешь из меня дурака. Мне надо поспать. А за тобой нужен глаз да глаз. Жаль, что приходится сажать тебя на цепь, как непослушную собаку, но другого выхода я просто не вижу.
— Я тебе покажу непослушную собаку! — взорвалась Энн и изо всех сил дернула цепь. Однако Рубен не сдвинулся с места, на его могучей руке не дрогнул ни один мускул. Энн снова дернула изо всех сил, пытаясь заставить его потерять равновесие, но с тем же результатом. Черт бы побрал его почти двухметровый рост! Черт бы побрал его роскошную мускулатуру, эти широченные плечи и ноги, твердые как кремень!