— Доброе утро, сеньора.
Энн так привыкла к тому, что Марсело с ней не разговаривает, что невольно остановилась, удивленная его приветствием.
— Доброе утро, Марсело, — как можно приветливее отозвалась.
— У вас усталый вид. Вы не спали?
Как можно спать, когда пропал трехлетний мальчик?
— Сеньору Рубену удалось что-нибудь узнать?
— Не знаю.
Энн сдвинула брови, и все ее нетерпение прорвалось наружу.
— К чему эти игры, Марсело? Вы же знаете обо всем, что здесь происходит! Вы глаза и уши Рубена, вам все известно, в том числе сплетни и пересуды. Да что там — вы зачастую узнаете обо всем раньше Рубена!
Губы Марсело слегка дрогнули, словно он готов был улыбнуться, но глаза смотрели печально.
— Это и благословение, и проклятие, сеньора. Иной раз лучше вообще ничего не знать.
И с легким поклоном он повел Энн в кабинет своего шефа. Энн уже с порога увидела Рубена, стоявшего к ней спиной у окна и, казалось, поглощенного созерцанием чего-то очень интересного во внутреннем дворике. Окно было залито теплым золотистым светом, в небе все еще сияли розовые отблески зари.
Рубен медленно отошел от окна и, приблизившись к массивному креслу, обитому бархатом винно-красного цвета, так же медленно опустился в него.
На Энн он не смотрел. Даже, похоже, намеренно старался не встречаться с ней взглядом. Сердце Энн на мгновение замерло, а потом рухнуло куда-то в бездну. Случилось что-то очень плохое.
Глава одиннадцатая С ТОБОЙ — ХОТЬ НА КРАЙ СВЕТА
— Скажи мне, — одними губами прошептала Энн. — Что случилось?
— Подойди сюда.
Но Энн, терзаемая страхом, была не в силах сдвинуться с места.
— Сначала скажи, — настойчиво повторила она. — Я хочу знать.
Рубен поднял голову и встретил взгляд Энн. Его глаза на мгновение полыхнули таким огнем, что Энн невольно попятилась.
— О Стивене я еще ничего не знаю. Это касается тебя.
Энн робко сделала шаг вперед. В голове у нее по-прежнему стоял туман, и она потерла лоб в надежде, что мысли немного прояснятся.
— Меня? — недоуменно спросила она.
— Да, моя верная жена, именно тебя.
— Чего ты снова наслушался? О чем идет речь?
— Чего я снова наслушался? — повторил ее слова Рубен, подчеркнуто выделяя каждый звук, словно перетирал зубами камни. — Нет, я просто кое-что узнал, причем нечто весьма и весьма интересное.
— Ничего не понимаю.
— Блефуете, сеньора. — Рубен поднялся с кресла и подошел ближе. Он был в обычных белых хлопковых брюках и свободной рубахе, расстегнутой на груди. — Присядь-ка.
Энн бессильно опустилась на первый попавшийся стул.
— Ты меня совсем сбил с толку. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.