— Какой же? — Сильвия обрадовалась, что разговор больше не касается отношений Мартина с Кристи.
— Возвышенной. Очень талантливой. Немного наивной, чистой… Да-да! Почему ты так смотришь на меня?
— Меня еще никто не называл наивной и чистой! Но, видит Бог, мне приятно это слышать! — В глазах Сильвии блеснули слезы.
— Это правда, истинная правда! И я перегрызу горло тому, кто осмелится возразить! — восклицал Мартин, целуя ее веки.
— А потом? Что было дальше? — высвобождаясь из его нежных объятий, чтобы не расплакаться, допытывалась Сильвия.
— Я стоял перед афишей и пялился на нее как ненормальный. Ребята ушли далеко вперед, пока кто-то из них не заметил, что я отстал. Они стали мне что-то кричать, но я не слышал их. Я думал только о том, что больше всего на свете хочу увидеть Сильвию Даймонд. Я забрал у друзей мою долю заработанных в тот вечер денег и купил билет в театр. Моих средств хватило лишь на откидное место, но зато я имел возможность находиться к тебе совсем близко — в десятом ряду партера. Стоит ли говорить, что я был очарован твоей игрой… И сразу же влюбился.
Не дожидаясь окончания спектакля, я бросился к выходу, чтобы раздобыть цветов. Выскреб последние монеты, купил букетик фиалок, побежал обратно в театр, но меня не впустили! Привратник сказал, что так не положено. Я умолял передать тебе фиалки, но он остался непреклонен. Тогда я решил во что бы то ни стало преподнести тебе цветы. Каждый день я тратил почти все, что зарабатывал, на входной билет и цветы, потому что видеть тебя, слышать твой незабываемый голос стало для меня смыслом жизни. Однако подойти к тебе я не решался. Мне казалось, ты можешь побрезговать мной и моим скромным даром, если увидишь перед собой нищего музыканта… Прости, Сильвия, я думал о тебе дурно, но это было всего лишь оправданием моей трусости. Теперь я понимаю, что ты никогда бы не прогнала меня прочь только потому, что я не… толстый, лысый, но жутко богатый Отто. Ведь так?
Сильвия улыбнулась его почти детскому восприятию жизни. Он боялся подойти! Он думал, что она отвернется от него… Но кто знает, может, тогда все именно так и случилось бы. Ведь только теперь маска, которую она постоянно носила даже наедине с собой, постепенно начала спадать, открывая настоящее лицо Сильвии — той самой, о которой говорил этот удивительный молодой человек.
— Милый мой Мартин, — Сильвия взъерошила его густые волосы, — какой ты смешной!.. Ну хорошо, пусть все будет так, как ты говоришь. Мне нравится, что ты называешь меня возвышенной и одухотворенной. Я буду такой, если ты этого хочешь.