— Поверь мне, у Сомертона нет друзей… И Блэкберн их не заслуживает, тем более тебя.
— Я не друг. — «Только любовница… и никогда никем другим не буду».
— Тогда непонятно, почему ты все время не сводишь с него глаз.
— Ничего подобного, — солгала Дженнет и мгновенно повернула голову к брату.
— Смотрела, пока я не обратил на это твое внимание. — Он выровнял кресло. — Джен…
— Бэннинг, прошу тебя, не пытайся говорить мне, какой он ужасный человек.
— Я и не собирался. Я только хочу, чтобы ты поняла, что единственная причина, по которой он тебя добивается, — это твои деньги.
— Я знаю, — тихо пробормотала она. Даже если он не игрок, то, не имей она состояния, он никогда бы не добивался ее.
От боли, пронзившей ей сердце, Дженнет закрыла глаза.
После еще одного мучительного обеда Дженнет шла в гостиную, где все женщины сядут за карты. Мужчины наслаждались своим бренди и разговорами о политике, а женщины — собиранием сплетен.
— Леди Дженнет, у меня для вас записка.
Дженнет обернулась к горничной, которая стояла с вытянутой рукой, и, взяв записку, поблагодарила девушку. Развернув послание, Дженнет нахмурилась.
«Необходимо, чтобы вы встретились со мной в кабинете Астона в десять».
Записку никто не подписал, но почерк явно принадлежал не Мэтью и не кому-то другому из тех, кого Дженнет знала. Быстрый наклонный почерк был похож на женский — возможно, писала леди Астон. Узнав о неверности мужа, леди просто побелела, так что, быть может, она хочет задать еще несколько вопросов.
Войдя в гостиную, Дженнет осмотрела комнату: леди Астон и в самом деле отсутствовала, а было уже почти десять часов. Пожав плечами, Дженнет прошла по коридору и вошла в кабинет. Два апельсиновых дерева, занимавшие пространство перед окнами, наполняли сравнительно небольшую комнату сладким запахом, и Дженнет, сорвав с дерева оранжевый цветок, вдохнула его нежный аромат.
— Вы пришли.
Что вы здесь делаете? — резко обернулась Дженнет на голос Хантли.
— Ту записку прислал вам я. — Хантли закатил глаза.
— О-о! Тогда, о чем крайне важном вам нужно так срочно поговорить со мной?
— Леди Дженнет, после того как я услышал, что произошло с вами сегодня, я не мог выбросить из головы ваш образ. — Он приблизился на шаг. — Быть одной в той комнате и слышать, как Астон и служанка спариваются, словно животные… Могу только представить, что вы чувствовали, слушая их.
Этот человек был совершеннейшей свиньей.
— Но какое отношение это имеет ко мне?
Он подошел еще ближе, и Дженнет не оставалось ничего, кроме как отступить к апельсиновому дереву.