О Дженнет не может быть и речи.
Она навсегда останется женщиной Джона. Хотя они все были друзьями, Мэтью всегда знал, что она отдает предпочтение Джону. Джон обладал титулом и со временем должен был унаследовать земли и состояние, а Мэтью был вторым сыном без всяких перспектив. У Джона были светлые волосы и голубые глаза, и Дженнет любила его, они хотели друг друга, а Мэтью и пять лет назад был лишним.
Он ужасно завидовал отношениям Джона и Дженнет и знал, что Джон не идеальный мужчина для Дженнет. Но в тот день Мэтью потерял двух своих друзей.
Его размышления прервал стук в дверь.
— Да?
Мэтью сел, ожидая, когда откроется дверь, но вместо этого из-под двери появился листок бумаги. Подойдя, он поднял его и быстро прочитал записку.
«Мне нужно поговорить с тобой наедине. Жди меня в парке через пять минут.
Д.».
Подошло время узнать, кому она собирается представить его в этот вечер. Мэтью подошел к зеркалу и, руками зачесывая назад волосы, обнаружил, что ему просто необходимо постричься. Обычно эту процедуру выполнял его камердинер — еще один момент в жизни, которого он лишился из-за пристрастия отца к игре.
Расправив шейный платок и сюртук, Мэтью отправился в парк. Дул неприятный ноябрьский ветер, и Мэтью пожалел, что не взял с собой теплое пальто. Разыскивая Дженнет, он брел мимо увядших цветов по шуршащим под ногами опавшим сухим листьям. Впереди Мэтью увидел небольшую самшитовую беседку и в ней Дженнет, которая сидела на скамье, завернувшись в свою черную шерстяную накидку.
Она выглядела невинной и, когда посмотрела на него, показалась ему несчастной, ее изумительные голубые глаза были полны страдания.
— Что случилось, Дженнет?
Она нахмурилась, но потом улыбнулась:
— Ничего. Просто здесь очень холодно.
— Зачем ты хотела встретиться со мной?
— Здесь находятся три леди, которым ты, по-моему, сможешь понравиться.
Может понравиться?
— И кто они?
— Леди Анна Грейндж, мисс Мэри Марстон и мисс Оливия Смайт-Тейлор.
— А как насчет леди Элизабет?
— Леди Элизабет? — Дженнет резко вскинула голову.
— Да. Она твоя подруга, насколько я знаю. — Скрестив на груди руки, Мэтью смотрел на Дженнет. — И не замужем.
В солнечном свете, пятнами пробивавшемся сквозь деревья, было видно, как побледнело ее лицо.
— Я не думаю, что она подходящая для тебя женщина. Мэтью охватило негодование.
— Значит, вполне допустимо сводить меня с любой ничего не подозревающей леди, чтобы только она не была твоей подругой.
— Как ты смеешь предполагать такие отвратительные вещи? — Дженнет вскочила и уперлась руками в бедра.
— Тогда почему?